Клафф остался при убеждении, что неизвестный в треуголке был Дейнджерфилд, но с какой стати этот отнюдь не тайный воздыхатель прибегает к подобным маневрам? А что, если старый подлюга наносит вечерние визиты не по тому адресу; что, если он, считаясь с возможностью неуспеха у племянницы, держит про запас тетку? Грубый план, но такие удавались — это известно; пожилые женщины бывают легкой добычей, к тому же они иной раз очень неравнодушны к деньгам.

Хитрецы были согласны в том, что не пойдут в Белмонт по чейплизодскому мосту, дабы не пришлось шествовать через весь город, мимо казарм и под самой вывеской «Феникса». Нет, они отправятся по Нокмарунской дороге, пересекут реку на пароме и украдкой проникнут в белмонтский парк с другой стороны.

И вот под покровом темноты влюбленные музыканты двинулись в путь; переговаривались они приглушенным тоном, а чаще молчали и думали; маленький Паддок время от времени потихоньку брал под плащом аккорды арпеджио на своем «инштрументе».

Когда они достигли переправы, лодка была привязана на ближнем берегу, но треклятый паромщик куда-то запропастился. Они стали кричать и вопить, вместе и поодиночке, пока разъярившийся Клафф не воскликнул:

— Черт бы побрал этого идиота… наливается где-нибудь виски… мерзавец! Вот так эти подонки и упускают случай заработать, а в результате на большой дороге не оберешься нищих и воров; чтоб ему провалиться, если мы будем и дальше так орать, я не смогу взять и ноты. Похоже, придется снова возвращаться.

— Чепуха! — отозвался отважный Паддок. — Чуть больше года назад я перебирался на тот берег один; это так просто… что проще некуда. Забирайтесь в лодку и отвяжите ее, когда я скажу.

Паром перемещался с помощью каната, протянутого с берега на берег; стоя на ялике и подтаскивая обеими руками канат, паромщик без видимых усилий продвигался вперед.

Представив себе, каково будет негодяю-паромщику, когда он вернется и обнаружит, что его ладья уплыла на другой берег, Клафф довольно захихикал.

— О бедняге-паромщике не беспокойтесь, — сказал Паддок, — утром мы вернемся, дадим ему денег и объясним, как все получилось.

— Сам  пусть лучше объяснит, бедняжечка, черт бы его подрал! — пробормотал, садясь в лодку, Клафф: он не любил расставаться с деньгами. — Вот что. Паддок, предупредите меня, когда нужно будет отдать швартовы.

Сигнал был подан, лодка отчалила; Клафф развлекался, наигрывая понемногу на гитаре Паддока, которую тот доверил его попечению, и пропел строфу или две из их последней песни; кругленький лейтенант, вытянувшись во весь рост посреди лодки, тянул канат, однако выходило это у него не так ловко, как хотелось бы. Через две-три минуты они достигли середины потока, который, как Паддок замечал впоследствии, «штрашно вздулшя», и тут, похоже, застряли.

— Эй, Паддок, разверните ее носом по течению, слышите? — произнес Клафф, не замышляя ничего худого, а желая всего лишь показать свои познания в морском деле.

— Легко сказать «по течению», — вот и все, что сумел выдохнуть Паддок, отчаянно шепелявя; он напрягал все силы, лицо его побагровело.

Из-за ночных теней и грохота потока эти знаки беды ускользнули от внимания Клаффа.

— А теперь что вы творите? — взревел Клафф, не докончив нарядного музыкального пассажа; ему впервые сделалось не по себе, так как лодка медленно развернулась и то, что Клафф называл ее носом (хотя этот нос с трудом можно было отличить от кормы), смотрело теперь на берег, который они недавно покинули.