Хотя Наташа уверяла, что сыта по самую макушку и ещё выше, что только что кончился обед и вечером будет необыкновенный, праздничный ужин, всё равно ничего не помогало.

Уже бабушка, бросив тесто, раздувала на шестке горячие угли и жарила на большой сковороде яичницу. Уже Аннушка нырнула куда-то вниз, в подпол, и не успела Наташа моргнуть, она вынырнула наверх с миской квашеной капусты и солёных огурцов.

— Ешь! — сказала она, поставив перед Наташей миску.

Тогда Наташа, вкусно похрустывая солёным огурцом, объяснила, что Софья Николаевна, все ребята и весь детдом просят у Алёши побольше красной рябинки, потому что это очень украсит их зелёные гирлянды и брусничные букеты на праздничном столе.

Алёша только головой кивнул — и оба братика куда-то исчезли. Через мгновение они вернулись с такими охапками рябиновых веток, что еле-еле тащили их.

Несколько веток рябины бабушка сейчас же сунула в тёплую печь, а остальные Алёша положил около Наташи на лавку.

— Возьми, — сказал он. — Они будут в самый раз с зелёными ёлками…

А ту рябинку, которую бабушка сунула в печь, Наташа вместе с Алёшиными братиками и Алёшей распробовала. Мягкие горьковато-кислые ягоды были тёплые и терпкие на вкус, и от них щемило язык и дёсны…

— А самое главное, знаешь, зачем я пришла? — спросила Наташа. — Угадай.

— Нет, — сказал Алёша, — мне не угадать.

— Вот ты какой! Самое главное — я пришла тебя звать к нам на праздник. Обязательно приходи сегодня на торжественное собрание. Сегодня мы первый раз пустим наше радио.

— Знаю, — сказал Алёша.

— Придёшь? Ты обязательно должен притти и братиков привести.

— Приду.

— И ты, Аннушка, смотри приходи… и бабушка.

Когда Наташа возвращалась домой и снова пролезала через дыру в плетне, она, немного замявшись, сказала:

— Алёша, можно спросить тебя про одну вещь?

— Спрашивай, — сказал Алёша, придерживая руками прутья плетня, чтобы Наташе с ворохом рябины было ловчее протиснуться.

— В эти дни у вас на почте писем не разносят?

— Нет, — сказал Алёша. — Седьмого из города совсем не приезжает почта. Только восьмого, после обеда. А разносить я буду девятого.

— А если будет какое-нибудь очень важное, очень, очень важное письмо, тогда ты его принесёшь?

— Да, — сказал Алёша, — если будет такое важное письмо, я его сразу принесу в детдом…

Обратно домой Наташа вернулась ещё более весёлой и оживлённой.

— Скорее, скорее беги в столовую! — встретила её у входа Клава. — Там ещё столько дел, что голова кругом идёт… А ведь собрание уже скоро… И, может быть, знаешь, вечером будет важное выступление по радио.

Наташа с красной рябинкой в руках, не заходя в дом, помчалась помогать в столовую.

Глава 31. Канун праздника

Удивительно, до чего преобразился весь дом! Он стоял такой торжественный, светлый и прибранный! Белоснежные выутюженные занавески даже топорщились на окнах. На всех кроватях лежали розовые и голубые пикейные покрывала, а на пышно взбитых подушках были белые накидки.

Вдоль всего коридора тянулась полосатая дорожка, и ребята обходили её бочком, чтобы как-нибудь не смять и не сбить в сторону.

А над входом висела такая густая зелёная гирлянда, что, право же, казалось, что настоящая большая ель ради праздника сама пришла из лесу и обвилась всей своей хвоей над входом в дом.