— Стыдно мать, русская баба, москвичка, и снюхалась с таким… — Он брезгливо причмокнул. — Просто хоть скином становись.

— Ни с кем я не снюхалась, Денька. Просто зашла к подружке, там ее знакомый сидел, она его попросила меня отвезти.

— Ты же в домработницы ходила наниматься…

— Так это в одном доме.

— А с домработницей что?

— Ничего. Не договорилась.

— Yes! — Денис дернулся на табуретке — современная форма выражения восторга.

Помолчали.

— А за жратву кто заплатил? Небось это целая твоя зарплата!

— Он заплатил, Денис.

— То-то ты вчера даже на клоунов Альке не дала.

— Ну а теперь точно дам. Продуктов-то надолго хватит. А ты хочешь на клоунов?

— Не на клоунов. Дай просто так сто пятьдесят рэ.

— Зачем ? — насторожилась я.

— Дашке подарок на Восьмое марта куплю. Она мне на Двадцать третье февраля крутой диск подарила. Неудобно.

— Кто это Дашка?

— Соколова.

И, не желая развивать тему Дашки Соколовой, сын поспешил удалиться.

Глава 3

На перемене между третьим и четвертым уроками ко мне в класс зашла директриса, надушенная и разряженная, как на бал.

— Вы ведь участвовали в прошлом году в конкурсе «Учитель года»? И даже диплом какой-то получили?

— За кабинет, — ответила я односложно.

Со вчерашнего дня у меня появилась манера держаться независимо. Спасибо Амиранашвили.

Директриса обвела класс медленным взглядом, похлопала накладными ресницами. Ни «хорошо», ни «плохо» не сказала.

— В апреле дадите открытый урок на город Лучше по словесности.

— Прекрасно, — обрадовалась я, — там как раз Ахматова по программе «Мужество».

— Мужество, патриотизм… это сейчас не очень в моде. Сделайте лучше урок о весне, — посоветовала прекрасная дама.

И в этот момент меня позвали к телефону.

— Все хорошо, Маришка? — зазвенел в трубке Анькин голос.

— Нормально. А у вас?

— А у нас беда. Дод уж три раза приходил: телефон-телефон. Я говорю: не могу дать без ее разрешения. — Позвони-позвони. Я уж тебя на работе разыскала. Как вы с ним вчера-то?

— Никак. И вообще, Анька, не до того мне.

— Понял. Скажу: Додик, от винта. Ну, целую, звони.

После уроков я отправилась в библиотеку, потом на частное занятие. Возвращалась домой в сумерках, перебирала в памяти вчерашнее… Анька не дала Доду мой телефон, и теперь все… У Булыжной он вряд ли спросит… Меня обгоняли пары, спешившие от метро «Чистые пруды» к «Современнику», зажигали фонари, пахло весной. Март, хотя и весенний месяц, но как зимний, а в апреле уже настоящая весна. В апреле у меня открытый урок. Мужество не в моде… А что, интересно, в моде, голубизна? Ладно, раз не в моде, будем говорить о весне… Где-то была хорошая книга про Тютчева — в шкафу или на антресолях, а, вспомнила— у детей… Точно!

Свет горел в двух окнах: на кухне "и в детской. Денька, наверно, играет на компьютере, а Илюшка на кухне рисует акварелью… Раскапризничается, не захочет краски убирать, а время ужинать — скоро семь. Привычным движением я повернула ключ в замке. В прихожую вышел чем-то смущенный Денис.

— Привет, мам. А у нас гости.

— Какие гости? Даша Соколова?

— Нет, не Даша.