— Ева, поди… поиграй на улице, — обратился он к дочери, когда первый шок чуть-чуть отступил.

Но девочка не собиралась уходить. Почувствовав незаурядность ситуации, она с интересом следила: а что же дальше? Пришлось пригласить психолога. Та обрадовалась возможности показать класс, налетела на девочку с какими-то шутками-загадками и быстро увлекла за собой.

— Ты решил отдать дочку в нашу школу? — спросила я, когда мы остались вдвоем. Спросила, чтобы просто что-то спросить.

— Да… Вот уж не ожидал, что школа окажется вашей.

— В общем, ничего удивительного. Я по специальности работаю.

— Правда, — напряженно согласился он. Помолчали. Разговор не клеился.

— Ты давно вернулся в Москву? — Я сделала еще одну попытку.

— Месяц назад. Я ведь звонил тебе.

— На Чистопрудный? А зачем?

— Так… Хотел увидеть.

— Ну и что тебе там ответили?

— Ничего. Ты же здесь. Там никто не брал трубку.

Опять пауза.

— Как дети?

— Хорошо. Денис на следующий год заканчивает школу.

— А Илья? Он, наверное, совсем меня не помнит…

— Я рассказывала. Он спрашивал о тебе.

— А ты, значит, здесь хозяйка?

— Да нет, я наемный директор. По контракту работаю.

— Ты… замужем?

Ну, Костя… мастер по созданию неловких ситуаций!.. Я отрицательно покачала головой. Сама ничего спрашивать не стала. И так понятно.

— Могу я увидеть детей? — спросил он неуверенно.

— Да… только не сейчас. Илюшка с мамой в Крыму, старшие — в спортивном лагере. Ближе к сентябрю.

Больше говорить было не о чем. Костя быстро заполнил бланк заявления, отсчитал деньги. Я сделала ксерокопии необходимых документов. Он ушел, не поинтересовавшись, в каких условиях живут и учатся дети, даже не спросил, где ему сейчас искать дочь. А я не подсказала — растерялась.

После его ухода я принялась изучать свидетельство о рождении девочки. Каждая закорючка в нем была исполнена для меня глубочайшего смысла! Во-первых, звали ее не как-нибудь, а Ева! «Роковое имя», — усмехнулась я Фамилия и отчество у нее были Костины, в графе «мать» стояло: Ишутина Елизавета Феликсовна. Имя, абсолютно ничего мне не говорящее. Самым поразительным оказалась дата рождения. Ева была на полтора месяца старше Илюшки. Он — двадцать четверного мая, она— девятого апреля…

Но, может, он удочерил ее. Женился на женщине с ребенком. Нет, документ выдан через три недели после рождения девочки. Ева — родная дочь Кости!

И как это я ничего не замечала?! Наш брак казался мне таким счастливым. Я все делала для Кости: готовила его любимые блюда, создавала уют, следила за собой, одевалась и красилась. Но и он всегда был внимателен и заботлив. Благодаря ему даже в самые тяжелые времена в доме был достаток. Детей он обожал. А как радовался рождению Илюшки! Купал его, вставал ночью.

Внезапно я отчетливо увидела себя ту, прежнюю. Дело не в излишней наивности. Я просто была равнодушна к мужу, слепа и глуха. В моем доме он был необходимой частью декорации к спектаклю «Семейное счастье», и сам, как таковой, интересовал меня мало. Он каким-то образом почувствовал это. Иза недаром любит эту странноватую пословицу: мужчины никогда не уходят к кому-то, они уходят от кого-то. Вот и Костя… ушел от меня.