Тогда, на дороге, она оттерла с себя большую часть крови. Но лифчик снимать не стала. Немного крови просочилось сквозь него, оставив на груди слабые ржавые пятна.

Войдя в душ, она намылилась тоненьким кусочком казенного мыла, и мочалкой оттерла лицо, шею, плечи, руки, грудь - каждый сантиметр кожи, которого касался этот человек или куда попала его кровь. Наконец, почувствовав себя чистой, подставила душевым струям спину и посмотрела вниз. На грудях, сверху покрытых бронзовым загаром, а снизу кремово-белых, не осталось ни следа крови. Тем не менее, прежде чем покинуть ванну, она намылила мочалку и вымылась еще раз.

Полотенце оказалось в два раза меньше тех, какими она привыкла пользоваться дома. Вытершись, она обернула его вокруг талии и вышла из полной пара ванной. Включила лампу и села перед туалетным столиком. Полотенце на поясе развязалось. Она положила его на колени и откинула волосы. Хорошо с короткими волосами - никакой мороки с укладкой.

Опершись о край стола, она принялась изучать свое отражение в зеркале. С глазами нужно что-то делать. Определенно. В них застыли усталость и растерянность. Достав из косметички тональный крем, она прошлась им под каждым глазом, подвела тушью ресницы и наложила светло-голубые тени. Так-то лучше.

Накрасив губы помадой, она задалась вопросом, почему не сделала этого прежде, чем отправиться на поиски Дэна. Ну, наверное, просто очень торопилась. И нервничала. А возможно - и по другой причине. Возможно, она рассчитывала, что он не обратит внимания на ее изможденный вид. Или же, где-то в глубине души, знала, что не найдет его.

Она встала из-за стола. Его ребро оставило длинную красную отметину чуть ниже груди, и она растерла ее полотенцем, прежде, чем отнести его в ванную.

Она уже выбрала, что наденет. Хоть из-за прохлады на улице больше подошли бы брюки, она все же остановила выбор на юбке. Порывшись в чемодане, достала все необходимое. Надев чистые трусики, застегнула вокруг бедер подвязки и села на кровать, чтобы натянуть чулки. Надела синюю твидовую юбку. Для такой погоды лучше и не придумаешь. Тем более, для вечера - самое оно. Надела тоненький бюстгальтер; его шелковая ткань заставила соски затвердеть. Натянула через голову белую кашемировую кофточку. Ткань ее была слишком тонкой, чтобы полностью скрыть выпирающие соски, но единственный подходящий лифчик валялся в мусорном ведре в ванной. Если надеть черный, он будет просвечивать через кофту.

- Да и хрен с ними, - пробормотала она.

Кто обратит на это внимание, если они будут сидеть за одним столом с Норой?

Эйб - вот кто.

Она почувствовала приятную нервную дрожь во всем теле; дрожь не отпустила ее, даже когда она обулась и, положив в сумочку несколько необходимых мелочей и ключ от номера, подошла к двери.

- Нора? - позвала она. - Ты что, вернулась?

- Пять минут назад, - раздался в ответ лукавый голос. - Хочешь зайти? У меня открыто.

Тайлер открыла ее дверь. Норин номер был зеркальным отражением ее собственного. Нора сидела за туалетным столиком, примеряя серьги.

- Решила вот приодеться, - сказала она.

Сейчас на ней было то же зеленое платье, что она надевала на банкет вчера вечером. С глубоким декольте, на бретельках.