Вскоре после того как планшет и этот металлический квадрат исследовали в специальной лаборатории, стало известно, кусочек металла – медаль «За отвагу».

И вручена эта медаль была десятого декабря сорок первого года лейтенанту Сергею Михайловичу Козыреву, согласно удостоверению номер 290679. Основание: приказ по авиаполку, однако номер авиаполка так и не удалось разобрать, зато разобрали цифру 8 и дальше «Воздушная Армия».

Значит, авиаполк находился в 8 й Воздушной Армии.

И еще стало известно, что полуистлевшая в планшете бумага была незаконченным письмом летчика, адресованным его брату Василию Козыреву в Москву, Ульяновская улица, но дом и квартиру невозможно было разобрать.

* * *

– Думаете, так все сразу и стало ясно? – спросил Митя и сам же ответил: – Нет, тут то и начались всякие трудности.

– Да еще какие! – добавил Колюн.

– Но, как видите, все таки мы сумели справиться с трудностями, – заключил Авенир Степаныч.

Они сидели в саду, на скамейке, перед домом директора школы. Рядом с Козыревым – Авенир Степаныч. А ребята – прямо на траве.

Тут же пристроилась большая рыжая собака, темно коричневая морда, темно коричневые, торчком уши, помесь лайки и, как говорил Митя, еще множества других пород – по имени Балагур.

– Он тоже ходил с нами в лес на поиски, – сказал Митя, обняв Балагура за сильную, прямую шею. Пес блаженно закрыл глаза и застучал по земле хвостом.

– Потом мы начали писать письма, – сказала Вера.

– Какие письма? – спросил Козырев. – Куда и кому?

– Надо все рассказать по порядку, – ответил за Веру Авенир Степаныч. – Стало быть, так: нам было известно, что летчик Козырев сражался в каком то полку 8 й Воздушной Армии, теперь следовало отыскать ветеранов, имеющих какое либо отношение к этой армии.

– Это было тоже нелегко, – заметил Колюн.

– Но это уже совсем другая история, требующая отдельного рассказа, – продолжал Авенир Степаныч – А если говорить коротко, то мы уже через Центральный архив, через Министерство обороны узнавали адреса ветеранов 8 й Воздушной Армии и начали писать письма.

– Мы писали очень много писем, – сказал Митя.

– Ровно восемьдесят семь, – вставил Колюн. – Я считал.

– Да, наверное, так и есть, – согласился Авенир Степаныч. – Только, к сожалению, далеко не все ветераны оказались живыми.

– Мы писали всем одинаково, – добавила молчавшая до сих пор Вера. – Мы писали, что отыскали останки боевого летчика, их фронтового товарища, Сергея Козырева, не знает ли кто нибудь из них, кто остался у Козырева в Москве, жив ли его брат Василий? И что бы вы думали?

Ребята молча слушали Веру, и Авенир Степаныч ждал, что скажет, хотя все знали то, что должна была сказать Вера.

– Прошло какое то время, – многозначительно начала снова Вера.

– Совсем немного времени, – поправил Колюн.

– Совсем немного, – повторила Вера. – Может быть, недели две или две с половиной, и посыпались письма.

– К счастью, многие фронтовые друзья Сергея Козырева уцелели и живы до сих пор, – сказал Авенир Степаныч.

– Первое письмо прислал командир полка, оказалось, что полк имел номер – 742, – сказал Митя, – и командир его, полковник Юрий Петрович Серафимов, написал большое, подробное письмо, рассказал о Сергее, о том, какой это был храбрый летчик…

– И как они все горевали, когда он пропал, – вставил Петро.