Экмен резко выдохнул.
- Ну, так и нечего полошиться, - зло сказал он. - Хомо сапиенс создал, хомо сапиенс командует.
- Не отмахивайся, - ответил Док и в голосе его прозвучало железо. - Все сапиенсы понимают, что уничтожить планету, как в ролике, невозможно технически. Объединенный Совет не богат настолько, чтобы выжигать целый мир. А эти проклятые горы, многокилометровые пещеры, болотистые джунгли… Почему город стоит в пустыне, а не на краю леса, где-нибудь у воды, где климат лучше? Потому что Фронтир - это не планета. Планета называется Ррит Кадара. Фронтир - это кусок пространства, который люди зачем-то захапали. Я предчувствую, что однажды город эвакуируют. И где тогда окажемся мы?
- Доктор, да вы крышей едете, - буднично, почти равнодушно, заметил Экмен. - То у вас нукты общаются телепатически, то город эвакуируют. Перегрелись, что ли?
И, патетически завывая, Лучший Самец провозгласил:
- Злые силы генетически модифицируют людей. Ррит готовят реванш. Скоро гипертехнологии поработят человечество. Тараканы - неизвестная разумная раса!
Судя по вам, очаровательнейший местер Экмен, отдельные представители этой расы действительно разумны. Во всяком случае, говорить умеют.
Очень приятно было все это услышать.
Но Аджи я так и не нашла.
4
Дни я не считала. Потому что дату от меня не скрывали. Зачем?
С того дня, когда на входе в ангар мне прижали к лицу тряпку с хлороформом, прошло ровно сто суток. По земному времени наступило двенадцатое августа. В пустынной части Фронтира царствовал сезон засухи.
Это была круглая дата и еще по одной причине. Ровно два года назад Янина Хенце была подвергнута эвтаназии как антисоциальный элемент высшей категории опасности.
О моем внешнем виде позаботились уже давно. Принесли новую одежду: джинсы, майки и красивый и дорогой льняной брючный костюм кремового цвета. Для радости очей Экмена, не иначе, хотя осуществлять свое намерение он почему-то не торопился.
Когда незнакомый мне флегматичный местер очень вежливо попросил меня собираться, я не ощутила ничего, кроме сосредоточенной готовности к действию. Я поняла, что Хейнрри и Экмен добились своего. Что метаморфоз завершился, по крайней мере, внешне. Что через несколько часов я могу погибнуть наименее возможным для экстрим-оператора образом. Но сейчас рефлексии были недопустимы.
Временами экстрим-оператор - такое же биологическое оружие, как ее нукта.
Меня вывели на воздух. Посадили в «крысу».
И тогда я поняла, почему не могла войти в контакт с Аджи. Вольер находился на значительном расстоянии от базы. Видимо, сначала моего мальчика заперли прямо в здании, а потом, из страха перед боевым нуктой или из каких-то других соображений, перевезли. «Крыса» шла, судя по моим ощущениям, минут десять и очень быстро. Несколько десятков километров - это много даже для связи нукт между собой, не то, что для человека.
Начальство прибыло к месту проведения эксперимента раньше меня. Людей было удивительно мало. В пределах видимости стояли всего две «крысы», наша была третьей. В тени внушительного забора неторопливо беседовали Хейнрри и Экмен, чуть поодаль сидели рядком и курили трое вооруженных мужчин.
Рядом, на грани тени и света, полуозаренные солнцем, стояли двое… два существа, которые определенно не принадлежали к человеческой расе. Равно как и к расе ррит.
Симпатия, которую могут испытать или не испытать друг к другу представители разных цивилизаций, зависит вовсе не от меры их внешней схожести. |