Серхио крутанул саблей и заявил:

— Лучше умереть здесь и сейчас от честной стали, чем там от пыток.

— Дон Торрегроса, вы же не последуете дурному примеру вашего товарища по несчастью?

— Дурные примеры заразительны, знаете ли…

— Луис, мальчишка на тебе. Если сложит оружие, не убивай, — бросил офицер, не обращая никакого внимания на хрипящего у его ног падре Хавьера, и направился к Серхио, сделав знак следовать за собой второму солдату. — А этого возьмем живым. Если он так боится дознавателей, он с ними непременно встретится.

Дальше я не смотрел, потому что ко мне направился, поигрывая оружием, усатый до неприличия солдат, который с глумливой усмешкой сказал:

— Не бойся, дитятко, даже если сабельку не бросишь и не сдашься, больно не будет. Раз — и ты уже у престола Всевышнего в хорошей компании. Сам глава альварианцев с тобой — ты, поди, и не мечтал о такой чести?

— Пожалуй, уступлю эту честь вам.

— Аха-ха, — взоржал он. — Это лучшая шутка за сегодня. Странно, что ты вообще сабельку за правильный конец взял. Ты ж у нас поэт.

Он сделал пробный выпад, я его отбил, что отдалось не только в руке, но и по всему телу, которое раньше, похоже, действительно не фехтовало. Значит, надо поторапливаться, потому что длительное развлечение я не выдержу. Поднырнув под удар, я резко ткнул, куда удалось достать — в бедро. В руке непривычное движение отдалось болью.

— Ах ты сука, — скрипнул зубами Луис. — Трепыхаешься, но это ненадолго.

Отвечать я ему не стал — нужно было беречь дыхание, которое уже сбивалась у этого нетренированного тела, доставшегося мне по недоразумению. Сука не я, сука — старикашка, которому даже клятва не помешала обмануть. Вместо принца засунуть в недоразвитого поэта — это самое настоящее жульничество. Разве что с расой не обманул — засунул не в эльфа, орка или гнома, а в обычного человека.

Второй удар Луису достался по руке, а у него уже и без того штанина пропиталась кровью. Так что исход был предрешен. Я подловил противника, и моя сабля с противным чавканьем вошла в тело, а стоило ее вытащить, как Луис кулем свалился на пол, хрипя ругательства. Он был жив, но кровь из него хлестала так, что стало понятно — это ненадолго.

Стоять времени не было. Серхио досталось два противника, и если он не справится, то их унаследую я. У Серхио не было пока ран, но против двух умелых фехтовальщиков ему долго не выстоять.

С офицером поступил я неблагородно: зашел со спины, вызов не сделал, воткнул в шею отобранный у Луиса кинжал. Офицер даже возмутиться не успел, как умер. Ну и последнего приговорили в две сабли быстро. Правда, он, когда понял, что внезапно оказался на стороне проигравших, попытался выторговать себе жизнь. Но Серхио был непреклонен, добил его точным ударом, подошел к офицеру, убедился, что тот труп, а потом сделал труп и из Луиса, который еще дышал. Признаться, все это время меня мутило. И от запаха, и от легкости, с которой один человек лишает другого жизни. Но нам предоставили выбор всего из двух пунктов: или мы их, или они нас.