Фрэнк нажал кнопку звонка. Ответа не было. Он подождал, потом нашел ключ в кармане.

Войдя в маленькую прихожую, закрыл дверь и огляделся.

Стены были белые, ковры голубые, мебель в основном из скандинавского дерева. На стене висела абстрактная картина, которая раньше висела у нее дома. Она сама ее рисовала.

На ковре стояла пара тапочек, мужских.

Одна из стен спальни была оборудована шкафом для одежды. Фрэнк открыл его. В основном одежда женская. Но были и мужские вещи: спортивная куртка, мужской халат, пижама, две пары мужских туфель.

Он прошел в ванную комнату. Среди туалетных принадлежностей лежала электробритва.

Быстро пройдя на кухню, Фрэнк нашел бутылку скотча и начал пить прямо из горлышка.

Была уже ночь, когда Руби Дан вернулась в свою новую квартиру. Она сделала несколько шагов и замерла. Ее руки прикрыли рот, сдерживая крик.

Новая ее куртка была изрезана ножом, ее абстрактная картина валялась на полу, кофейный столик опрокинут.

Фрэнк сидел в кресле и смотрел на нее.

— Боже мой, Фрэнк… — голос ее дрожал.

Прошло много времени прежде, чем он заговорил.

— Ты переехала в Нью-Йорк, я не знал.

— Я заключила контракт. Это казалось лучше, но я еще держу старую квартиру…

Он вскочил на ноги.

— Кто этот мужчина? — Его голос был спокоен. Чересчур спокоен.

— Фрэнки…. послушай…

Она никогда не боялась его. Но сейчас почувствовала испуг. Люди, которые знали Фрэнка всю его жизнь, не узнали бы этого выражения его глаз.

Анджело Диморра жил в пригороде в большом особняке в стиле Тюдор. Он чувствовал свою полную независимость.

Местная и даже федеральная полиция была полностью на его содержании. За эти деньги от них требовалось немного — только предупреждать о нежелательных посетителях из полиции. Поместье

Диморра было большое, заросшее лесом и охраняемое боевиками семейства Диморра.

Дон всегда чувствовал себя здесь комфортабельно. Когда он не работал, то любил купаться в озере, если было тепло, или сидеть на террасе, глядя на лес, принадлежащий ему.

Но теперь он не чувствовал себя здесь удовлетворенным. В нем росло желание ехать в Нью-Йорк.

Когда он снял для Руби квартиру, то предпочел проводить там один день в неделю, но вскоре обнаружил, что даже несколько дней вдали от нее снова превращают его в старого человека. Он понял, что нуждается в ней так же, как и она в нем. Здесь не могло быть разговоров о женитьбе. Диморра никогда не собирался разводиться с женой.

В этот вечер он имел основательную причину не покидать своего имения. Фрэнк Регалбуто скоро должен был быть здесь. Теперь, когда он закончил дело с поездкой, они могут разобраться и в личных делах.

Как считал Диморра, у Фрэнка нет оснований для обиды. Руби в действительности не принадлежала ему. При всех обстоятельствах Руби имеет право любить другого человека, и этот другой имеет право дать ей то, чего не смог дать Фрэнк.

Конечно, Фрэнку это может не понравиться, но он должен смириться. Диморра считал, что всякие претензии со стороны Фрэнка будут просто глупы.

Когда Фрэнк не появился и не позвонил до шести вечера, Диморра начал беспокоиться. Люсси позвонил в Нью-Йорк и узнал, что самолет Фрэнка прилетел четыре часа тому назад. Диморра трижды звонил на квартиру Руби, но там никто не ответил.

Диморра просмотрел назначенные на этот день дела. Главным был вопрос о Джонни Трески, единственном из мужей его дочерей, который участвовал в деле. Джонни был членом банды Фарго, когда женился на младшей дочери Диморра.

В качестве свадебного подарка Дон Анджело повысил его. Но Джонни не очень заботился о деньгах, жил роскошно и разбрасывался полученной прибылью, не думая о завтрашнем дне.