Над головой у нее мелькали тени – необычные крылатые существа выбирались из красных, похожих на плоды коконов и с хриплыми криками уносились прочь. Изредка тропу перебегали какие‑то бледные фигурки. Стройная, темноволосая, со светлыми глазами и кожей цвета какао, Вирджиния двигалась легко и грациозно. Жаркий ветерок шевелил листву, но тропа, по которой шла девушка, оставалась в тени. Она заранее все рассчитала. Периодически Вирджиния останавливались, чтобы сделать несколько глотков из фляги или записать какие‑нибудь наблюдения.
Неожиданно откуда‑то с дерева, из зеленого сумрака послышался голос:
– Вирджиния Тэллент, ты зашла далеко.
– Правда, – ответила она, останавливаясь, – листва здесь выглядит гуще, чем обычно в это время года. И я видела много вышедших на охоту вилчей.
– Прошли проливные дожди, – что привело к увеличению количества питающихся листьями грохнеров. Они быстро размножаются, как, впрочем, и вилчи, для которых грохнеры служат пищей. Скоро наступит период танцев вилчей. А потом начнется миграция на юг охотящихся на них диких котов.
– А почему на юг?
– Когда сократится количество грохнеров, коты станут искать мышей, полчища которых появятся на юге.
– Почему?
– Злаки, их пища, уже сейчас дали прекрасный урожай из‑за наводнения, принесшего на поля нитраты.
– А земля после дождей?
Ответа не последовало. Зеленое пламя прекратило свой танец.
Вирджиния улыбнулась и пошла дальше. Облака закрыли солнце, послышались далекие раскаты грома. Тропа свернула влево, выровнялась. По листве застучали первые капли. Полыхнула молния. И Вирджиния ускорила шаг.
Ливень застал ее, когда она вышла на открытое место там, где тропа расширялась перед выходом на плато. Вирджиния предусмотрительно решила не приближаться к рощице высоких деревьев и выбрала для укрытия кустарник с широкими листьями, росший на границе каменистого плато.
Устроившись в окруженной листвой пещере, она смотрела, как вода стеной прикрывает вход в ее убежище, и изредка вытирала попадавшие на лоб брызги. Камень на открытых участках потемнел от влаги и превратился в тусклое зеркало, по которому пробегали замысловатые тени.
Вирджиния не отрывала от них взгляда – и вдруг ей показалось, что на влажном камне проступают глаза. Шевельнулись темные влажные губы.
– Вирджиния, – заговорил камень, – сильнее всего подвергаются эрозии восточные склоны, частично из‑за направления ветра, частично из‑за стока, определившегося событиями прошлых лет.
– Маркон! – воскликнула она.
– Да. – Камень превратился в статую в человеческий рост, а Хранитель как ни в чем не бывало продолжал говорить:
– Направление ветра определяется разницей температур между данной областью и шестью большими, одиннадцатью малыми районами, а также прибрежными участками и районом озера Триада, оказывающим серьезное влияние на атмосферу. Твое путешествие до сих пор было удачным?
– Пожалуй, – ответила Вирджиния. – Мне всегда нравится бывать в твоих владениях. Они меня поражают и завораживают.
– Благодарю. А моя соседка Кордалис?
– Интересный вопрос. Быстрое распространение диких ползучих растений может привести к нарушению ботанических циклов.
– Мне кажется, все дело в окраске цветов. Ей слишком нравится желтый.
– Я никогда не рассматривала ситуацию в каком‑нибудь районе с точки зрения эстетических предпочтений Хранителя.
– А как же иначе? Особенно если речь идет о молодых.
– Старые выше таких глупостей?
– Конечно. В целом многие вырабатывают разумную точку зрения. С другой стороны, легко найти и таких, чей вкус с годами лучше не становится.
– Может, назовешь несколько имен?
– И не подумаю. |