Вирджиния улыбнулась и вытерла лицо рукавом.

– Ладно, – согласилась она.

Неожиданно лицо на камне начало расплываться.

– Возникла необходимость... – заявил Маркон. – Нет. Вряд ли мой мир будет уничтожен, если я не отвечу. – Лицо застыло, снова вернулось на поверхность камня. На губах осталась легкая улыбка. – Я так редко тебя вижу, Вирджиния. Как ты поживаешь?

– Очень неплохо, спасибо, – ответила она. – Насколько я понимаю, у тебя тоже все в порядке.

Камень слегка качнулся. Существо кивнуло:

– Да, в последнее время я не участвовал в эпических сражениях с другими Хранителями, если ты на это намекаешь. Все битвы давно закончились.

– Я никогда ни о чем таком не слышала.

– О них мало кто знает – если подумать. Так что, пожалуй, ты имела в виду нечто другое.

– Да, конечно. Но все равно мне ужасно интересно. Наверное, речь идет о переходе от чистого программирования к независимой эволюции на Вирту. Мне никогда не доводилось слышать о войнах между Хранителями.

– Я не понимаю разговоров о том, что некоторые называют Вирту. Есть наш мир. А что может быть еще? Да, мы сражались за право контролировать свои владения после сотворения мира, когда территория еще не сформировалась окончательно. Тогда рождались союзы, расцветало предательство, одерживались славные победы, а кто‑то терпел горькие поражения. Замечательное было время!.. Но я рад, что оно прошло. От бесконечных подвигов устаешь. Да, личная вражда, кровная месть еще встречаются, однако их и сравнить нельзя с тем, что бывало в старину. Я уже довольно давно не нарушал мира – и хорошо.

– Любопытно. Слушай, а представители властей – такие, как я – никогда не записывали ваши истории о прошлом?

– Я могу говорить только за себя – мне ни с кем не приходилось делиться этой информацией. Другие Хранители тоже не слишком общительны при встречах с мобильными разумными существами.

– Тогда почему же ты сделал для меня исключение?

– Я уже некоторое время знаком с тобой, Вирджиния, ты рассказала мне о своей слепоте и параличе – следствиях неизлечимых неврологических осложнений. Не думаю, что ты часто обсуждаешь свои недуги. Хорошо, что у тебя есть два тела.

– Ну, я бы все равно предпочла находиться здесь, а не там. Однако было бы неплохо сохранить воспоминания о прежних временах.

– Ничто не потеряно, если жива память.

– Быть может, следует поделиться с другими? Конструкторы‑теоретики могли бы извлечь из твоих историй много полезного.

– Я здесь не для того, чтобы кого‑то учить. Я не дружу с конструкторами.

– Им было бы легче справляться со своими задачами в будущем.

– Я не хочу, чтобы они работали на моей территории. Или в каком‑нибудь другом месте. У них имелся шанс. Они завершили свои работы. Сейчас их здесь никто не ждет.

– Я говорю лишь о развитии знания.

– Хватит! – Лицо исказила гримаса. – Я больше не хочу это обсуждать!

– Как пожелаешь, Маркон.

– Да, я так желаю. Давай, я призову своих слуг‑элементалей, и ты посмотришь, как они танцуют для тебя.

– С удовольствием.

Тут же из‑под камня забила струя воды, соединилась с потоком, льющимся с неба. Через мгновение перед Вирджинией возникли блестящие фигуры, лишенные лиц и признаков пола. Рядом появились более массивные, приземистые существа, слепленные из земли, которые быстро приобретали форму. Поднялся ветер, затрепетала листва. Из‑под ног вырвались языки пламени, заплясали демоны пыли.

– Как необычно и замечательно, – заворожено проговорила Вирджиния, когда фигуры взмыли в воздух и закружились в танце.