– Пятнадцать – это хорошо. Лучше только петля или гильотина, – с философским спокойствием заметил Блейд. – Значит, ему надолго испортили настроение?

– Вне всякого сомнения, – проворчал полковник, раскуривая гавану. – Да, неплохая операция! Оставалось только сцапать Энрикеса, что и было поручено нашим доблестным полицейским силам.

– Но, кажется, все прошло успешно? – Блейд попытался припомнить, что сообщалось в столбцах криминальной хроники.

– Не совсем, нет, не совсем…

– Разве его упустили?

– Нет, взяли. Но сразу же акции наших коллег из Скотленд‑Ярда резко пошли вниз.

– И кто же играет на понижение?

– Наш португальский джентльмен, разумеется. У него широкая натура южанина, и своими неудачами он готов поделиться с хорошими людьми бесплатно. – Улыбка Ли выглядела слегка натянутой. – Перед самым арестом в его доме побывал торговец контрабандными алмазами, некто Джон Элфин, южноафриканец. Вероятно, камешки были при нем, хотя взяли его на выходе уже пустым, опоздав с визитом к Энрикесу на каких‑то полчаса. Энрикес, невзирая на подписанный прокурором ордер, забаррикадировался в своей крепости. Чиновники Скотленд‑Ярда, действуя строго в рамках закона, оцепили дом, вызвали специалиста, и тот вскрыл замки на входной двери. Словом, они попали внутрь лишь через двадцать минут, когда алмазы испарились в неизвестном направлении. В глаза их никто не видел, слуги утверждают, что Энрикес с гостем беседовали тет‑а‑тет, и в этом не приходится сомневаться. Но из дома они могли исчезнуть только с помощью нечистой силы.

– Возможно, дон Энрикес заложил душу дьяволу, – ухмыльнувшись, предположил Блейд.

– Вот это вы и установите, мой дорогой, – Ли ответил ему ухмылкой. – Пожалуй, стоит еще припомнить, что три месяца назад с алмазных копей Оппенгеймеров в Южной Африке пропало несколько крупных необработанных камней, один из которых тянул на пятьсот каратов. Элфин нем, как рыба, и понятно почему: он‑то свои деньги получил заранее, и прокол с наркотиками на его не касается. А Энрикес тоже молчит. Для него эти алмазы – возможность снова подняться после недавних потерь и положенной отсидки… Так что, Ричард, – полковник похлопал Блейда по плечу, – постарайтесь найти камешки. Парни из Скотленд‑Ярда не любят проигрывать в одиночестве и обратились за помощью к нам. Спешат прикрыть тылы – мол, смотрите, не смогла справиться даже секретная служба Ее Величества! – Ли невесело рассмеялся. – Словом, наша репутация на карте! Срок – неделя, и если понадобится какая‑нибудь помощь, обращайтесь лично ко мне. С Богом, мой дорогой!

* * *

До Кенсингтона, цитадели лондонского истеблишмента, Блейд доехал быстро и без приключений. Внешне трехэтажный особняк Рикардо Энрикеса не слишком бросался в глаза на фоне столь же роскошных и вместительных соседних зданий; впечатляли разве что размеры окружавшего его сада.

У входа разведчика поджидал маленький сухопарый человечек, одетый неброско, но с претензией на элегантность; вытянутые вверх уши и длинная челюсть придавали ему сходство с овчаркой. Его миниатюрная комплекция разительно контрастировала с монументальной входной дверью, усиленной стальным листом полудюймовой толщины.

– Инспектор Финбоу, – отрекомендовался коротышка, – Кажется, я имею честь видеть мистера Блейда, сотрудника спецотдела? Полковник Ли говорил о вас, как об уникальном и опытнейшем работнике, – проворковал инспектор с тем оттенком фальшивой сердечности, который ясно свидетельствовал, что он не считает Блейда ни тем, ни другим. Ричард не доставил себе удовольствия снисходительно усмехнуться, а только сжал протянутую мягкую руку чуть сильнее, чем требовалось, с насмешкой наблюдая, как блекнет физиономия полицейского.