– Легки, превосходно сбалансированы и вполне по руке, – добродушно заметил он, с любовью оглядывая инструмент. – Эй, Джо!

– Да, хозяин? – послышалось из‑за ширмы, и чавканье на миг смолкло.

– Не пора ли начинать? Клиент ждет.

– Пусть ждет, хозяин. Я еще не кончил.

Чавканье возобновилось.

– Вы что, окончательно спятили, Аннейм? – португалец вертелся в кресле, безуспешно пытаясь освободиться.

– Мистер Аннейм, если на то пошло. Где же ваша благовоспитанность, Энрикес?

Подследственный судорожно сглотнул.

– Чудовищно! И в таких руках безопасность великой державы! Да вы же маньяк! Проклятый маньяк, не способный пройти элементарный тест у психиатра!

– Уверяю вас, с безопасностью державы все обстоит просто великолепно, – отметил Блейд. – И я вовсе не маньяк, Энрикес. Маньяк у нас Джо.

Из‑за ширмы послышался странный звук – казалось, там чтото раздирали на части.

– Что он делает? – вывернув шею, португалец уставился на непроницаемую завесу из темной ткани.

– Ужинает, – спокойно пояснил Блейд. – Джо не любит работать на пустой желудок.

– Сколько же можно есть и так омерзительно чавкать? Я торчу здесь уже целый час!

– Вам не терпится познакомиться с Джо, мой дорогой? Вполне вас понимаю… Но что поделаешь? Бедняга Джо вынужден подолгу пережевывать пищу… он ест исключительно сырое мясо.

– Сырое мясо?!

– Да. Причем не говядину и не свинину, – многозначительно добавил Блейд.

С минуту Энрикес смотрел на него округлившимися от ужаса глазами, потом пронзительно взвизгнул:

– Я требую вашего отстранения от следствия!

– Увы, мой дорогой! Требовать могу только я. К тому же, ваше дело передано нам окончательно и бесповоротно. Кроме наркотиков и краденых алмазов имеются и другие обстоятельства… – Блейду никак не удавалось поймать бегающий взгляд португальца.

– Что еще мне инкриминируют?! Насилие? Убийство? Кражу Букингемского дворца?

– Нет, разумеется. Мы всего лишь подозреваем, что вы – агент Кремля. Так что ваше упоминание Сибири было весьма кстати.

– Что‑о‑о? – Челюсть у Энрикеса отвисла. – Какие у вас доказательства?

– Доказательствам мы предпочитаем признания, – Блейд щелкнул щипцами и, пробормотав, – остыли, дьявол! – сунул их в огонь. Затем он повернулся к исходившему испариной португальцу и пообещал: – Сейчас Джо закончит трапезу, и мы начнем откровенную беседу. В полной гармонии, уверяю вас! О наркотиках, алмазах, тайных счетах в банках и ваших хозяевах из‑за железного занавеса, которые их открывают.

– Клянусь, я честный коммерсант! Я никогда не лез в политику! Я занимался только наркобизнесом!

– А алмазы? – вкрадчиво напомнил Блейд. – Это уже выходит за пределы наркобизнеса, не правда ли? – Оглядев скорчившуюся в кресле фигуру, он неожиданно предложил: – Раздевайтесь‑ка, Энрикес! Снимайте штаны и прочее. Пора!

Чавканье за ширмой прекратилось.

– Вы, проклятый маньяк!

– Только не делайте оскорбленной физиономии… Я вижу, вам неудобно? Помочь?

Блейд шагнул к креслу, нагнулся и резким движением содрал с подследственного брюки. Голени у Энрикеса были тощими и волосатыми.

– Прекратите! – взвизгнул мафиози, на глазах теряя остатки самообладания. – Это… это отвратительно! Это не поанглийски, наконец! Нечестная игра!

Ухмыльнувшись, Блейд освободил португальца от пиджака.