Все мы примерно четверть часа осматривали скалу, пытаясь понять кто, когда и зачем поставил на этом месте православный символ, но ответов на свои вопросы так и не нашли. Дёрн вокруг деревьев на нижней платформе оказался выложен камнями наподобие газонов, что свидетельствовало о попытке неизвестного человека облагородить это место. Впрочем, ничего более обнаружить не удалось. Никаких следов постоянного пребывания здесь людей и их хозяйственной деятельности мы не нашли, как не нашли жилья загадочных жителей и тропы, по которой они могли бы попадать сюда.

Наконец, Сергей Нилов посадил геликоптер и мы расставили по краям нижней из площадок детекторы перемещений, призванные предупредить нас о любой попытке чужаков подняться на скалу. Сбросив с плеч «цурюпы», вся группа впервые за несколько последних часов получила возможность вытянуть ноги. Через несколько минут под кронами деревьев уже теплился мангал с ионной батареей и фыркал предохранительным клапаном пятилитровый термос с двухконтурным криогенным теплообменником. Появились пневматические лежаки. Вокруг небольшой рощицы на скале казаки поставили самовозводимые индивидуальные палатки. Сделанные из ткани с керамическим напылением, имевшей большую теплоёмкость, палатки эти выполняли роль своеобразных щитов, призванных скрыть нашу стоянку от тепловизионных приборов ночного видения. Мы не могли полностью исключать того, что по нашим следам уже идёт спецназ «цивилизаторов», а потому бдительность не следовало терять. В центре круга мы поставили неяркую голубую лампу, призванную заменить костёр; как известно, излучение настоящего открытого огня может наблюдаться из космоса даже через густой облачный покров, а потому в целях маскировки нам не следовало ни в коем случае разжигать костры.

Только теперь, на биваке, каждый почувствовал усталость, вызванную перипетиями последних часов.

— Плечи гудят, ноги — гудят, — вздохнула Хайри Маус, — а ведь ногами почти и не ходила.

— Вот тебе, дорогуша, один и двенадцать сотых «g», — отозвался Инквизитор, — Поначалу нагрузка не ощущается, но затем с ног валит чище пинты «укуса саламандры».

— Дело не просто в мышечной усталости. Главная причина утомления — накапливание и застой крови в нижних конечностях, — мудро заметила Ола, — ухудшается качество крови, понижается снабжение кислородом мозга. Подождите, на вторые сутки начнутся головные боли, всем придётся надеть электростимуляторы.

— Во время заключения мы обходились без них, — заметил Лазо.

— Будь проще, скажи, что их у вас просто не было, — заметила Хайри Маус и в присущей ей манере неожиданно отвесила китайцу затрещину. Чтоб не расслаблялся, значит.

Она откинулась спиною на лежак и подняла вверх ноги, очевидно, для того, чтобы вызвать отток крови.

— Что это ты делаешь, милая? — тут же заинтересовался Костяная Голова, рассматривая её бёдра и ягодицы с самого интересного ракурса.

— Дрессирую орган приседания. — вяло ответила она, не поддержав заигрывания. Видимо, действительно устала.

Извлечённые из багажа, по рукам пошли разноформатные банки и бутылки с зажигательными смесями. Кто-то выбрал мягкий «плач новобранца», кто-то — наоборот, остановил своё внимание на совершенно ядерном «дыроколе для мозга». Со всех сторон весело зазвякало и задорно забулькало, послышались первые вздохи, покашливания и всхлипы после особенно жадных глотков. Со стороны ионного мангала потянуло запахом разогреваемых вырезок кожоперов и банок с салатом-чесумойкой, благодаря чему настроение присутствующих делалось с каждой минутой всё более трапезным и благодушным. Ведь как известно, ничто не сближает столь органично и логично представителей всех полов и возрастов, как совместное поглощение пищевых и алкогольных продуктов в темное время суток на свежем воздухе.