Атрелла расстроенно всплеснула руками:

— Что ж такое, и даже утром народу много?

— Так ведь транспорт пришел, — сказала стоявшая впереди дама. — Сейчас посылки в него погрузят. Тут всегда так, когда приходит самоходный дом.

"Вот дура! — подумала Атрелла. — Как же я не сообразила, что все почтовые отправления забирает именно мой транспорт?". Она звонко спросила:

— А мне особо ценную бандероль, с курьером отправить, это к кому?

На нее посмотрели все, кто был на почте. Приемщик высунулся из-за стойки:

— Пройдите к начальнику отделения!

Атрелла оставила очередь и пошла к указанной двери. Начальником оказался молодой парень, судя по рыжей шевелюре и открытой улыбке — типичный литарий. Девушка поздоровалась и выпалила:

— Мне нужно отправить особо ценную бандероль с курьером.

Она положила пакет перед начальником, тот глянул адрес и сказал:

— Десять литов. Вот бумаги — заполняй.

Атрелла побледнела. "Как десять? Ирваниэль дал только два! Старый гендер совсем не знает, что сколько стоит, или живет ценами тысячелетней давности!".

— Десять? — голос ее дрогнул. — Извините, мне нужно вернуться за деньгами в номер.

— Давай быстрее! — поторопил рыжий начальник, — транспорт отходит через полчаса!

До Атреллы вдруг дошло, но она спросила на всякий случай:

— А курьер поедет на этом транспорте?

— Естественно, — пожал плечами начальник. — Три лита за проезд, и остальные за работу, плюс налоги.

Озадаченная девушка пошла к самоходному дому. Мимо прошел полицейский в форме, внимательно поглядел на Атреллу. Она не обратила внимания, только на секунду ощутила исходивший от него странный химический запах.

В коридоре ее остановили. Подошел дядька в сером плаще и показал жетон полиции.

— Вы пассажирка из тринадцатого номера?

— Да, я, — Атрелла пыталась заглянуть за спину полицейского. — А что случилось?

В номере шла какая-то возня. Из двери показались ноги гендера, потом вышли двое и еще двое, неся его на балахоне. Трехметровое туловище было неподвижно.

— Что с ним?

— Умер.

— Как умер? Он спал… Мы вчера с ним разговаривали. Потом он уснул.

Дядька в плаще уже отвернулся от девушки, он разбирал какие-то свитки и посторонился, пропуская тело. Атрелла принюхалась: здесь витал тот же странный химический запах, каким пахнуло от полицейского на улице. Может, так все полицейские пахнут?

— Ирваниэль Валехо Бер Даргно. Место рождения — Северный Харанд, имение Валехо. Главный королевский архивариус. И никаких подорожных документов, предписаний или направлений. А лет ему… — полицейский охнул, — вот это да! Я думал, столько не живут. Думаю, ему уже срок пришел. Путешествовать в таком возрасте — не для древних гендеров.

Полицейский цепко взял Атреллу за руку, и та непроизвольно отметила, что его мучают гастрит и еще вросший ноготь на правой ноге. Она заставила себя забыть, отключить лекарские способности.

— Пойдемте, подпишете протокол как свидетель, и можете ехать дальше.

Полиция покинула номер. Атрелла в суматохе совсем забыла о бандероли. Когда дом покатился, она заперла дверь и долго плакала. Ей было жалко старика. Кондуктор побеспокоил ее через час и, зайдя в номер, сказал:

— Если госпожа хочет путешествовать дальше одна, за два лита я на следующей станции зарегистрирую на ее имя весь номер.

Атрелла выложила на столик золотые, что дал ей гендер:

— Вот.