– Нет, спасибо.

– Ну и хорошо. Эта толпа почти все выпила. – Она одарила меня сияющей улыбкой, взяла свою кружку, вернулась на трон и аккуратно опустилась в огромное красное бархатное кресло. Платье скульптурными складками окутало ее стройные бедра.

– Это фотографы из журнала, который будет посвящен фестивалю искусств, его организуют в Чичестере на следующее лето.

Я стоял перед ней как средневековый паж – причем стоял главным образом потому, что поблизости не оказалось другого кресла.

– Я полагаю, – сказала она, – вы считаете меня безумно эксцентричной?

– Не безумно.

Она счастливо улыбнулась.

– Обычно я ношу джинсы и старый халат. – Она отпила чай из кружки.

– Обычно я работаю. Сегодня было представление.

– И великолепное.

Она кивнула.

– Сейчас никто не делает одежду из золота.

– Поле Золотых Одежд! – воскликнул я.

– Верно. А что вы об этом знаете?

– Только эту фразу.

– На этом поле в Гиени, во Франции, в июне 1520 года встретились Генрих VII Английский и Франциск I Французский. Они собирались заключить мир между Англией и Францией, но они ненавидели друг друга и пытались превзойти в пышности. Поэтому все их придворные были в одежде, вытканной золотом, а короли поднесли друг другу дары, какие в наше время вы нигде не увидите. И я подумала, что будет вполне уместно соткать ткань для фестиваля из золота... и так и сделала. Это платье весит целую тонну, могу вам признаться. Сегодня я единственный раз его надела и не могу вынести то, что его придется снять.

– Оно поразительно, – сказал я.

– В 1476 году герцог Бургундский бросил сто шестьдесят золотых одеяний, когда бежал с поля битвы со шведами. Чтобы сделать одежду из золота, прядут вместе нить из мягкого золота с шелком, как я и сделала, а потом можно сжечь ткань и получить золото обратно. Поэтому, когда я сшила это платье, я так и поступила с лоскутами, которые остались от выреза и пройм.

Я сожгла их и собрала расплавленное золото.

– Прекрасно.

– Знаете что? – сказала она. – Вы единственный человек, который видел мое платье и не спросил, сколько оно стоит.

– Но я об этом думал.

– А я этого не говорю. Давайте ваш лоскут.

Я взял ее пустую кружку и ухватил левой рукой, а правой протянул ей тряпку, которую она у меня взяла, и я заметил, что она пристально смотрит на мою левую руку.

Она встретила мой взгляд.

– Это?..

– Стоит своего веса в золоте, – легкомысленно сказал я.

– Да.

Я отнес кружки обратно на кухню и вернулся. Она стояла, ощупывая лоскут пальцами.

– Один декоратор сказал мне, что это может быть современной копией портьер, сделанных в 1760 году... м-м... я думаю, Филиппом де Ласалем.

– Хитро. Да, это верно. Когда-то я соткала их довольно много. – Она помолчала, затем отрывисто сказала:

– Пойдемте.

И снова спустилась вниз. На этот раз она провела меня через дверь в другой части белой стены, и мы оказались в северном трансепте, в ее рабочей комнате.