В канун годовщины Великого Октября в подразделениях зачитали приказ командующего армией, в котором говорилось: «На долю частей нашей армии выпала почетная и ответственная задача – всей силой огня и штыка защищать родную Москву. <…> Ни шагу назад! Не бывать проклятым немецким варварам в нашей столице. Не топтать им грязным гитлеровским сапогом улиц, площадей и тротуаров нашей красавицы-Москвы!»

На совещании в Орше немцы приняли решение: как только подморозит, и вновь появится возможность свободно маневрировать крупными танковыми соединениями, возобновить наступление на Москву. Основной удар, как и в начале «Тайфуна», противник предполагал нанести севернее, в районе Волоколамска, и южнее, в районе Тулы. В начале октября, когда немецкие танки были под Рославлем и Вязьмой, это были всего лишь направления их ударов, но теперь они стояли у стен Москвы в районе Волоколамска и Тулы. В центре 4-я полевая армия фельдмаршала фон Клюге должна была с ходу форсировать Нару и сковать «значительные силы Красной армии».

Перед фронтом 43-й армии стояли следующие немецкие дивизии: 20-я танковая, 263, 98 и 15-я пехотные, а также части усиления – артиллерия, минометы, авиация.

14 ноября 53-я сд полковника Наумова атаковала противника в направлении деревни Петрово и высоты 180,7. Стрелковые батальоны поддержали танки 9-й танковой бригады. Одновременно сводный батальон вновь сформированной 17-й сд при поддержке 26-й танковой бригады пытался наступать в направлении Леоново, Тунаево. В ходе разведки боем был достигнут частный успех. Но мощной контратакой противник восстановил положение. Батальоны понесли большие потери. Такими же ощутимыми оказались и потери в танках.

Эти атаки показали: враг силен. Вдобавок ко всему без маскировочной одежды пехота мгновенно превращается в легкие мишени для противника, слабо поставлена разведка – перед атакой практически не выявлены огневые точки противника, а потому вылезшая из окопов пехота тут же попала под пулеметы. Деревни превращены в мощнейшие опорные пункты с хорошо продуманной системой ружейно-пулеметного и артиллерийско-минометного огня. Такие крепости просто так, одной пехотой, не взять.

В середине ноября противник заметно активизировался и на отдельных участках предпринял атаки. Но они были отбиты. Обмен атаками продолжался и постепенно принял характер позиционных боев. Бои шли с переменным успехом.

21 ноября ударил мороз. Наступила русская зима. Повалил снег.

В полках 43-й армии были созданы ударные отряды, которые проникали в расположение противника (сплошной линии фронта не существовало), наносили локальные удары по опорным пунктам, заставляли немецких солдат часами сидеть в промерзших дотах и насквозь продуваемых окопах. Такая война изматывала войска первого эшелона группы армий «Центр». Солдаты вермахта теряли уверенность в том, что не только до наступления зимы (зима уже наступила), но и вообще Москву им удастся взять. Пленные показывали: личный состав передовой линии замерзает в тонких летних шинелях, если есть возможность, переодевается в красноармейские шинели, повальная вшивость, диарея, потеря уверенности в победе, большие потери, ротами командуют фельдфебели.

19 ноября командарм Голубев издает приказ о создании в частях снайперских команд. Теперь противнику нет покоя ни днем ни ночью. Хороший снайпер мог точно поражать цель на вспышку спички или зажигалки, на огонек сигареты или на звук, поэтому темнота для такого стрелка не помеха.