– Я думаю, это событие следует сегодня же отметить, мой друг.

После начала переговоров их отношения носили чисто деловой характер. Иеремия каждый вечер ужинал в отеле, а Бошаны больше не приглашали его к себе. Теперь же у них появился повод для праздника. Семеро южан с женами и Иеремия получили приглашение на обед.

– Лизабет невероятно обрадуется, – просияв, добавил Бошан.

Однако Иеремия сомневался, что она придет в восторг. Обед на пятнадцать персон... Впрочем, это дело Орвиля. Терстон устал за эту долгую неделю и с нетерпением ждал возвращения домой. Однако подходящий поезд уходил только через три дня, предстояло без дела болтался в Атланте весь уик‑энд, и это его совсем не радовало. Иеремия хотел попасть домой как можно раньше.

Пару раз ему в голову приходила мысль съездить на денек‑другой в Саванну. Однако Иеремия не хотел смущать Амелию. Она гостила у дочери и едва ли сумела бы объяснить внезапное появление незнакомого мужчины, поэтому он был вынужден бить баклуши в Атланте и надеялся лишь на то, что в эти дни ему не придется часто видеться с Орвилем Бошаном. Прошедшая неделя оказалась на редкость тяжелой, несмотря на выгодную сделку.

Коляску вновь подали ровно в восемь вечера. На этот раз Иеремию попросили одеться для торжественного приема. Похоже, Бошан затеял что‑то особенное. Сам Иеремия не мог не признать, что сегодня в их доме было очень мило. В шандалах и бра горели сотни свечей, повсюду стояли огромные букеты. Орхидеи, азалии, жасмин и множество других незнакомых Иеремии цветов наполняли воздух тяжелым ароматом. Прибывали все новые гости, одетые в шелка и украшенные множеством сияющих драгоценностей.

– Вы сегодня чудесно выглядите, миссис Бошан. – Иеремия тут же понял, что напрасно произнес эти слова.

Элизабет Бошан вовсе не стремилась «чудесно выглядеть». Похоже, она наслаждалась своим слабым здоровьем и бледностью.

– Благодарю вас, мистер Терстон, – ответила она, растягивая слова и переводя взгляд на новых гостей.

Иеремия отошел в сторону и заговорил с одним из членов консорциума. Через несколько минут к ним присоединился Хьюберт. Ему не терпелось рассказать о лошади, которую он собирался посмотреть в Теннесси. Иеремия бесцельно слонялся среди гостей, заговаривал с мужчинами, знакомился с их женами, пока наконец его не представили очаровательной молоденькой блондинке, которую подозвал Хьюберт. Девушка была более живой, здоровой и красивой копией его матери. Похоже, Орвиль находил ее очень привлекательной и не терял времени даром, пока все готовились пройти в столовую. Только сейчас заметив, что среди гостей кого‑то не хватает, Бошан спросил у жены:

– Где Камилла?

Элизабет казалась слегка встревоженной, и Хьюберт засмеялся, прежде чем ответить отцу:

– Наверное, спряталась с каким‑нибудь поклонником!

Его смех и реплика совсем не походили на проявление братских чувств, и мать тут же прикрикнула на него:

– Хьюберт! – Миссис Бошан обернулась к мужу: – Когда мы спускались, она еще одевалась.

Орвиль нахмурился и начал что‑то тихо говорить жене. Реплика Хьюберта явно пришлась ему не по вкусу. Он берег Камиллу как зеницу ока, и это не было тайной для тех, кто его знал.

– Скажи ей, Лизабет, что пора идти обедать.

– Я не уверена, что она готова... – Элизабет не хотелось осложнять отношения с дочерью и приказывать ей, даже если приказы исходили не от нее.

Камилла всегда вела себя как хотела. Видимо, сегодняшний вечер исключения не составлял.

– Просто передай, что мы ее ждем.

Кажется, гости не возражали против еще одного бокала мятного шербета, и Элизабет Бошан поднялась наверх.