Мое положение в Бельцингене становилось с каждым днем тяжелее, а положение моей сестры и семьи господина де Лоране в случае войны будет, конечно, не лучше. Быть в Германии при таких условиях не только неприятно, но даже опасно, и нужно быть готовым ко всяким случайностям.

Я часто говорил об этом с сестрой, напрасно старавшейся скрыть свое беспокойство. Мысль о разлуке с госпожой Келлер не давала ей покоя. Неужели она принуждена будет покинуть эту семью? Ей никогда в голову не приходило ничего подобного! Оставить любимых ею людей, с которыми она, как ей казалось, должна прожить всю жизнь, может быть, никогда больше не видеть их, если так сложатся обстоятельства, – эта мысль огорчала ее до глубины души.

– Я умру, – повторяла она, – да, Наталис, я умру, если это случится!

– Я понимаю тебя, Ирма, – отвечал я, – положение очень трудное, но нужно сделать все, чтобы выпутаться из него. Нельзя ли уговорить госпожу Келлер покинуть Бельцинген, ведь теперь ее ничто не обязывает оставаться здесь? По-моему даже благоразумно было бы поступить так, пока положение вещей еще позволяет это.

– Конечно, Наталис, это было бы благоразумно, но госпожа Келлер не согласится уехать без сына.

– А почему бы господину Жану не ехать с ней? Что привязывает его к Пруссии? Он может устроить их потом! Бесконечный процесс? Да ведь при нынешних обстоятельствах решения его придется ждать месяцами!

– Это весьма вероятно, Наталис.

– Кроме того, меня главным образом беспокоит, что они еще не поженились. Кто знает, какие могут возникнуть препятствия! Если французов будут выселять отсюда, – что весьма возможно, – господин де Лоране с внучкой должны будут выехать в двадцать четыре часа. Как тяжела будет для молодых людей такая разлука! Если же брак будет заключен, то господин Жан или увезет жену во Францию, или же, в случае необходимости остаться в Бельцингене, он по крайней мере останется здесь с нею.

– Ты прав, Наталис.

– На твоем месте, Ирма, я поговорил бы с госпожой Келлер; она скажет сыну, мы поторопимся со свадьбой и потом будем спокойно ожидать дальнейших событий.

– Да, – отвечала Ирма. – Действительно, надо торопиться со свадьбой; едва ли невеста будет препятствовать этому!

– Ну разумеется нет! Иметь такого мужа, как господин Жан, подумай только, какая это для нее защита! Ты только представь себе, Ирма, как она должна будет выехать из Бельцингена и проехать кишащую войсками Германию вдвоем со своим старым дедушкой! Что бы с ними было? Нет, что ни говори, а надо скорее кончать дело, не дожидаясь, пока это станет невозможным!

– А этот офицер, – спросила меня сестра, – ты его встречаешь когда-нибудь?

– Почти каждый день, Ирма. Это просто несчастье, что его полк все еще в Бельцингене! Надо бы сделать так, чтобы о свадьбе Марты узнали только после ее отъезда!

– Да, в самом деле, так лучше будет.

– Я боюсь, что, узнав о свадьбе, этот Франц выкинет какую-нибудь штуку! Господин Жан, конечно, сумеет поставить его на место и тогда… Одним словом, я беспокоюсь!

– И я тоже, Наталис! Надо как можно скорее обвенчать их, но прежде придется выполнить кое-какие формальности, и я боюсь, что в это время объявят войну.

– Так поговори с госпожой Келлер.

– Непременно, сегодня же!

– Да, нужно спешить! Как бы и теперь уже не было поздно!

Действительно, за эти дни произошло одно событие, вследствие которого Пруссия и Австрия, вероятно, ускорят наступление.