— Мы не причиним вашим друзьям вреда, если вы выполните наши требования! — вновь загрохотал мегафон.

— Какого черта вам надо? — откликнулся полковник.

— Вашу машину! — резко потребовал неизвестный. — Отдайте машину. Обещаю, никто не пострадает!

— Вы понимаете, что с вами будет, если сожжете наших людей? — громко пообещал Калуга. — Да вас в порошок сотрут.

— Вы этому не успеете порадоваться, — уверенно ответил мегафон. — Потому что умрете сразу же после своих друзей. Еще раз, обещаем полную безопасность — главное, выполнить наши требования. Мы предоставим взамен другой транспорт, продовольствие.

— Выходи, поговорим… — гаркнул Калуга. — Чего перекрикиваться?

— Вы услышали наши требования, — отрезал неизвестный. — У вас полчаса. Мы не отступимся. Без вашего реактора нам не пережить зиму. А ради наших детей мы готовы на все.

— Карл, Белый, ко мне! — опустив мегафон, резко скомандовал полковник.

Мы с Карлом переглянулись и перебежали к нему. Калуга выглядел растерянным, Бугров зло играл желваками.

— Ну, что думаете? — полковник обвел нас взглядом.

Карл пожал плечами.

— Мы с Юлькой можем снять козлов с факелами, — сообщил он, — и не подпускать новых. Но это нифига не решение проблемы. Тут вокруг десятки стрелков, а мы на открытой позиции. Как не крутись, для кого-то будешь как на ладони.

— Нас никто не выпустит, командир, — мрачно сообщил Бугров. — Они понимают, если мы уйдем — им конец. Единственный выход — прорываться. Другого выхода нет.

— Машина не бронированная… — тихо ответил Калуга. — Да и хер с ней, но если потеряем Бубенчикова, тогда вообще конец всему.

Меня начало накрывать дикое раздражение. От злости в голове зашумело.

Сука, какой же пиздец! Эта хренова авантюра уже давно должна была накрыться женским половым органом. Это какое-то чудо, что мы зашли так далеко. И будет полным идиотизмом просрать все сейчас…

— В реактор они стрелять не будут, — неожиданно сказала Микки. — Он им целым нужен и потом… они же не знают, что будет, если в него пуля попадет. А вдруг рванет.

— А…

— Нихера вы не умеете вести переговоры, — я отобрал у Калуги матюгальник, затем протянул руку к Бугрову и аккуратно вытащил из кармана его разгрузки рубчатую «лимонку».

— Какого черта, Белов? — вскинулся прапорщик. — Отставить!

— Да иди ты, — я неспешно подошел к прицепу с реактором, аккуратно взобрался на него, открыл технический люк и картинно выдернул чеку из гранаты.

— Не устраивайте глупостей и никто не пострадает! — поспешно заявили в мегафон.

— Видите меня? — обрадовался я. — Отлично. У вас пять минут, для того чтобы освободить наших людей! В противном случае ваше райское местечко еще десять тысяч лет будет светиться уютным и мягким зеленым светом.

— Вы не посмеете! — в голосе «парламентера» отчетливо проскользнул страх. — Это блеф!

— Время пошло… — я покосился на Калугу и Бугрова и чуть не рассмеялся, при виде их бледных физиономий. Они-то походу мне очень даже поверили.

Ну а что? Сношать — так королеву, воровать так миллион. А если выпало подыхать — так с музыкой.