— Внимание… — буркнул наушник рации голосом Калуги. — Группа один. Удаление сто метров, БТР впереди, за ней машина с пехотой в кузове, двигаются по направлению к вам.

— Да пошел ты… — буркнул я, приподнялся и махнул рукой, подавая остальным знак готовности. После чего быстро привел свой «Аглень» в боеготовность и машинально оглянулся назад, проверяя направление выхлопа реактивной струи.

Со стороны поселка коротко простучала пулеметная очередь, но её почти сразу заглушил надсадный рык движков. Настолько громкий, словно к нам приближалась целая колонна техники. В условиях тотального дефицита топлива народ извращался как мог с горючкой. И качество продукта явно не способствовало нормальной работе мотора.

Через несколько минут на дороге показался угловатый бронетранспортер, плюющийся сизо-черным дымом, словно внутри у него был не двигатель внутреннего сгорания, а допотопная паровая машина, причем на дровах. В отрытом люке башни красовался какой-то тип в шлемофоне. За ним шел, грохоча на колдобинах всеми своими составными частями, какой-то самодельный «драндулет» с тентованным кузовом.

Я коротко ругнулся, встал на колено, поймал силуэт машины в целик и нажал спусковую клавишу.

Громко ухнуло, несколько мгновений ничего не происходило, а потом БТР по инерции скатившись в кювет, густо задымил из всех щелей. Тип в шлемофоне так и остался торчать в люке, свесившись на бок.

Я бросил пустую трубу, схватил пулемет и высадил полкоробки в самодельную машину.

Собственно, на этом все закончилось. Пару человек успевших выскочить из кузова прикончили экономными одиночными выстрелами дядька Макар и дядька Андрей.

Весело полыхал броневик, «драндулет» застыл, сильно накренившись на правый бок, а возле него валялось несколько трупов.

— Быстро досмотр! — заорал я. — Все тяжелое вооружение и гранаты прибрать, остальное бросить!

Сунулся сам к разбитой колонне, но тут опять ожил чертов Калуга.

— Белый, быстро на точку четыре! — скомандовал он в рацию. — Живо, прорыв по правому флангу.

— Ишак карабахский! — Витек скорчил презрительную рожу. — Ну, не оставляет в покое, лишенец.

— Так там же стволов и патронов пропасть! — растерянно пробормотал дядька Андрей. — Неужто бросать?

— Угу… — подтвердил его сосед.

— Отставить! — мрачно отрезал я. — Назад, уходим!

Меня так и подмывало поживиться трофеями, но упущенное время могло подвести всех. Сам же принял план гребанного полкана.

— Надоть это, срезать по лесу! — предложил Макар. — По дороге-то дольше выйдет.

— Ну показывай.

— Да тут просто-то.

Просто не вышло. Через полторы сотни метров мы почти лоб в лоб столкнулись с небольшой группой противника. На мгновение все застыли, потом загрохотали очереди. Я полоснул из пулемета веером и отпустил спусковой крючок, только когда «печенег» дожевал остаток ленты.

Не веря, что остался живой, бросил на ремне пулемет, перекинул вперед «Зиг». Но убивать уже было некого.

— Бля… — ошарашено выдохнул Витек, ощупывая себя руками. — Опять целый… — а потом показал мне продырявленный корпус мины, висевшей на ремнях у него на груди, и радостно потянул. — Ебать, а ведь могло и пиздануть…

— Бам! — звонко тявкнул пистолет Микки. Следом девочка дострелила второго недобитого, а потом бросилась к дядьке Андрею.