— Всем приказываю… — бубнила гарнитура. — Ухо… уходите на позицию восемь. Всем прика… приказываю уходить…

— Очнись, пожалуйста, — Микки быстро дергала меня за рукав. — Пожалуйста…

Я оглянулся и увидел только давешнего пацана, испуганно прижимавшего к груди карабин.

— Где остальные?

— Т-там… — парень ткнул трясущейся рукой в сторону горящей техники. — Они… они… с дедушкой… с дедушкой Архипом…

Я встал сначала на колени, потом вскочил и потащил его за собой.

На полуостров удалось проскочить без потерь.

К этому времени на перешейке полуострова собрались все наши.

Все без исключения, я даже удивился…

Калуга выглядел целым и невредимым, хотя у него сильно дергалась скула с уголком рта. У Бугрова левая рука была примотана к туловищу, Карл и Юлька выглядели так, словно их сначала обожгли в печи, а потом стая бешеных кошек старательно попыталась снять с парочки кожу. Петрович щеголял посеченной физиономией, у «воздухоплавателя» отсутствовало левой ухо вместе с куском скальпа. Бойцы полковника тоже уцелели, хотя все и были перевязанные. Ожидаемо — для них это не первый бой, выживать умеют. В отличие от местных…

Тут же маячили Бубенчиков и Зарипова. Медичка перевязывала раненных местных, а биолух просто торчал со своим пистолетом.

— А эти откуда взялись? — я показал взглядом на ботана и Петровича. — Их же отправили.

— А не похер? — Карл улыбнулся, но сразу болезненно скривился.

— Похер, — охотно согласился я.

— Обор-рона! — неестественно громким голосом прорычал Калуга. — Всем занять оборону.

— Белый, что у тебя с боезапасом? — ко мне подошел Бугров.

Его голос доносился, как сквозь подушку.

Я стукнул себя ладонью по уху, а потом тряхнул остатком ленты в приемнике пулемета.

— Это, и целая «сотка» осталась. К трещотке несколько магазинов. И четыре гранаты.

— Держи еще… — он вложил мне в руку две РГН. — Скоро эти уроды пойдут в атаку. Через перешеек вряд ли сунутся, думаю, попробуют по краю пройти. Вот левый фланг ты со своей девчонкой и займешь. Примешь по свое командование…

Он недоговорил, потому что послышался усиленный мегафоном хриплый голос.

— Эй, господа-товарищи. Думаю, нам стоит поговорить, прежде чем снова убивать друг друга.

Голос звучал жестко и уверенно, чем-то напоминая обычные интонации нашего полковника.

Никто ему не ответил.

Мегафон снова забубнил:

— Складываете оружие и уходите. Даю слово, отпущу всех. Выбор у вас простой, сдаетесь или умираете. Для лучшего размышления объявляю пятиминутный концерт по заявкам…

Услышав скрипучий вой мин, я почти не удивился. Просто сграбастал Микки, рухнул с ней между бревенчатой стеной дома и высокой поленницей, дополнительно закрыв девчонку своей тушей.

Грохот, визг осколков, вопли умирающих людей и липкий, ледяной ужас, намертво вцепившийся в позвоночник и мозги.

«Концерт» длился ровно столько, сколько обещал неизвестный мудак. По нам работало не меньше двух минометов. В первой серии положили десяток мин почти без паузы, затем перешли на меньший темп, то ли экономя мины, то ли давая сполна почувствовать страх перед очередной порцией воющей смерти. Под конец по нам отработали еще и АГС.

— Раздавишь же, пусти… — пискнула Микки подо мной.