Если такое решение как-либо ущемляет султана, рани желает ему напомнить, что она может в любой день выставить у границ султаната тысячу слонов, две тысячи копейщиков и четыре тысячи всадников. Слоны рани отличаются чудовищными размерами и неукротимой свирепостью, воины ее всегда готовы к сражению, блеск лезвий их ятаганов сравним лишь с сиянием солнца, а боевые лошади, заслышав шум битвы, начинают нетерпеливо плясать.

      Тон и характер письма предлагается признать наиболее удовлетворительным и для будущего общения рани с султаном. Ежели же султану вздумается повоевать, пусть шлет облеченных особыми полномочиями глашатаев, их примут с подобающей случаю церемонностью, как примут и брошенный княжеству вызов.

      Поскольку султан не признает богов, каких почитает рани, она не станет беспокоить их просьбами об особой к нему благосклонности, оставляя, впрочем, за собой право обратить на него внимание черной богини, если, конечно, в том возникнет нужда.

      Тамазрайши,

      дочь раджи Датинуша, единовластная рани княжества Натха Сурьяратас,

      в первый год своего правления

      ГЛАВА 10

     Там, где от дороги ответвлялась тропинка, всадники повернули и остановились перед бревенчатым мостиком, переброшенным через узкую речку, каскадами водопадов спускавшуюся к Шенаб.

     — Кто идет? — крикнул выступивший из кустов человек в светлой легкой одежде, вооруженный опасно искривленным ножом.

     — Судра Гюристар, начальник дворцовой стражи, — прозвучал хриплый ответ.

     — Кто с тобой? — Караульный не пошел к всадникам, те тоже не двинулись с места.

     — Инородец, алхимик.

     — Рани в храме, — сказал караульный и отступил к кустам.

     За речкой тропка пошла по краю ущелья. Нависавшие над ней кроны деревьев походили на облака и время от времени скрывали луну, безмятежно сиявшую в небе. Гюристар ехал чуть впереди. Разум вернулся к нему, а с ним и боль. Каждый шаг лошади, каждый удар сердца заставлял его стискивать зубы. Ничего-ничего, утешал он себя, храм уже близко. Минута-другая — и все останется позади. К нему вернутся былое могущество и благосклонность княгини.

     — Что это за речка? — спросил инородец.

     — Кудри, — сказал Гюристар, с неудовольствием отрываясь от сладостных размышлений.

     — Кудри, — повторил Сен-Жермен, пытаясь сообразить, откуда это название ему так знакомо, но тут двое верховых перекрыли дорогу, и река перестала его занимать.

     Гюристара, похоже, узнали, ибо конники не проявили к подъехавшим интереса. Они лишь показали жестами, что тем следует спешиться, и вернулись к своим делам.

     Сен-Жермен наклонился к своему провожатому:

     — Если нас будут о чем-нибудь спрашивать, говори громко, чтобы я мог слышать твои слова. И воздержись от каких-либо тайных знаков, иначе я насажу тебя на катану.

     Гюристар хотел было возмутиться, но передумал. Ждать осталось недолго, его время придет.

     — Я помню наш уговор, — кротко кивнул он и осторожно сполз с лошади, наваливаясь животом на седло.