— Спеши же, охотник усталый, в тобою покинутый дом.

И услышала знакомый веселый голос.

— Цветок распускается алый под черным кипящим котлом.

Заросли раздвинулись, и среди зелени появилось довольно сияющее черноглазое лицо — Гэсс.

— Айре, Иль! Заждался уже. Тоска смертная.

— Ох уж, — сказала Иль, привязывая аганка, — тоска тебе... поработал бы там за нас, сам бы в лес запросился.

Она вслед за товарищем нырнула в темно-зеленые заросли, нагнув голову, вошла в подземную небольшую пещерку.

— Как там жизнь-то у вас? — спросил Гэсс, — садись вот сюда... жрать хочешь?

— Да как тебе сказать... давай чего-нибудь. Сиккарга есть?

— Все есть.

Гэсс поставил перед ней баночку консервов.

— Сейчас чай разогрею.

Он включил портативную кухню.

— Ой, как вкусно... здешняя еда... она, знаешь, на один раз поесть — конечно, интересно, даже очень. А вот постоянно...

Ильгет с аппетитом поглощала нежную сливочную ванильную массу.

— Рассказывай давай. А то у меня тут, сама понимаешь, все общество — это птички. С утра выйдешь, чирикают — аж в ушах звенит.

— Я расскажу, Гэсс, только вот что сначала... Тут, говорят, через четыре дня гроза ожидается с сильным ливнем.

— Да? Откуда такие сведения? Впрочем, сейчас свяжусь с ребятами, проверю...

— Проверь, и вот что — нам нужно, чтобы никакого ливня не было. И грозы.

— Ясно, — произнес Гэсс, — операция «Старый осел». Ну ладно, ландер на месте, тучу распылить — никаких проблем. Если будут изменения, сообщите...

— Сообщим, не беспокойся. У нас сыворотка антивикотная кончается.

— И у меня не так много. Я тебе сегодня всю отдам и на орбиту сообщу. Думаю, через неделю будет новая партия. Ты у меня заночуешь сегодня?

— Да ты с ума сошел, Гэсс... Иволгу там сожрут эти больные с потрохами.

— Ну вот, — заныл Гэсс, — я-то думал, хоть пообщаемся... скучно же.

— От скуки не умирают, — резонно заметила Ильгет, — ну пару часов я могу у тебя остаться...

— Ну и то... ладно. Рассказывай, что там у вас в городе.

Через два часа Ильгет попрощалась с Гэссом и выехала на дорогу, с двумя огромными переметными сумками, прицепленными за горбом аганка.

Крупные яркие звезды, приятно мерцающие сквозь атмосферу, заполонили небо неровной сыпью. Ночью ехать опасно, но Ильгет — тэйфи, ей можно все, за пазухой коты уютно лежал бластер. Почему бы и не пострелять молниями... Если только дэггер встретится, но и на этот случай есть ручные спикулы. Да и не летают здесь дэггеры открыто. Пока еще.

Аганк медленно ступал по каменистой белой дороге, кремни блестели в свете двух лун, красноватого Агрида и таинственно-молочной Феары. Все вокруг затянул ночной непроницаемый мрак, небо и землю, только звездная россыпь, да две луны, да дорога, уходящая в гору, светились во тьме. Ильгет казалось, что едет она по этой дороге, среди ночной тишины, прямо к звездам, а может быть, она уже в Пространстве скачет на сером коньке-горбунке, и этот ветер, ласково касающийся волос — невидимый звездный ветер.

Благодарю тебя, Господи, подумала Ильгет, за то, что Ты создал все эти миры, и звезды, и вот эту дорогу, и за то, что Ты дал мне счастье видеть все это, и вдыхать ночной тревожный воздух, и знать, что в конце пути я встречу Иволгу.