— Слушай, не надо. Не надо, ладно? Не хочу об этом.

Нела вдруг всхлипнула и бросилась ей на шею.

— Прости меня, Иль, прости... и я еще, как дура... Такая энтузиастка была.

Ильгет растерянно похлопывала подругу по спине.

— Нел, да ты что... Это ты меня прости. Ведь я тебя убить собиралась. Правда. Потом поняла, что не смогу. Но я же тебя... — Ильгет умолкла. Все равно ведь — скрутила, бросила на пол. Их прежние отношения такого все же не предполагали.

— Все нормально, Иль, что ты... Я все понимаю.

Ильгет испытывала настоящее счастье. Нела простила ее! Нела все поняла. И с мамой больше нет конфликтов.

Как будто вернулась в детство, к настоящим своим корням, но только уже по-другому, без всех этих тягостных недомолвок и трагедий...

Даже уезжать не хочется, думала она, лежа вечером в кровати. А что? Остаться здесь... работа найдется. Теперь найдется. Пойти, поговорить с кем-нибудь из квиринцев, которые здесь обучают людей новым технологиям, выучиться обслуживать какие-нибудь биосинтезаторы или биотопы, производить пищу... и жить среди этих милых сердцу серых больших зданий, среди знакомых, родных людей.

Неприветливый город, но любимый до невозможности.

Среди голых ветвей — серое небо осеннее.

Ах, зачем мне все эти скучные сложности?

Мне бы только идти, там, где ветром травы посеяны

В молодости когда-то сочиняла... Только как же Пита. Захочет ли он остаться...

И как же Дозорная Служба? Визар? Ильгет вспомнился Эннори... Рида... ученики. Они ждут ее. Им каждую секунду угрожает сагон.

Эх, не вернуться домой... нельзя это, невозможно. Не бросить эту войну.

Ильгет заснула. Она очутилась в каком-то странном месте, почти пустом, лишь развалины зданий и серо-желтый туман над ними, и что-то страшное таится в этом тумане, лучше не думать об этом, не смотреть. А там, в развалинах, бродили мутанты, знала Ильгет, и какие-то очень страшные, даже подумать об этом было невозможно. Она сделала шаг... земля под ногами вдруг стала переворачиваться... Ильгет попыталась вскрикнуть, но крик, как это бывает, завяз в воздухе. Однако и земля успокоилась. Что же делать? Кто-то ждет ее здесь? Серый туман вдруг стал подниматься... Ильгет больше не видела ничего. Стало трудно дышать. Он же душит ее! Все труднее и труднее. Я умираю! — и в самый страшный момент Ильгет проснулась. Лежа в темноте, она жадно хватала воздух ртом, казалось, кислорода в воздухе действительно мало. Это сон, всего лишь сон — сердце бешено колотилось. Слишком яркий сон. Событий никаких, но вот эта обстановка, кажется, навсегда запечатлелась под веками. И действительно трудно дышать. И еще боль... только сейчас Ильгет осознала слабую, но явственную боль, хорошо знакомую, болели точки от сагонских игл. Ее охватила паника, что, если эта боль вернется... от нее не спасает даже атен. Тепловой излучатель... но здесь нет ни излучателя, ни Арниса, чтобы оказаться рядом в нужную минуту и позаботиться о ней. И никого нет, кого она решилась бы попросить о помощи... Впрочем, если опять так жутко разболится, придется разбудить маму, терпеть это невозможно. Но вроде бы, боль не усиливалась. Так просто, давала о себе знать.

Ничего страшного... просто кошмарный сон. Бывает. Ильгет закрыла глаза. Попытаться снова... но засыпать просто страшно, да и не хочется как-то. Может, почитать? Под черепной крышкой возник словно бы зуд, пилящий, неприятный. И вдруг Ильгет поняла.

«Это ты...»

«Это я, — согласился сагон, — давно тебя ждал. Ты видишь меня?»

«Нет», — сказала Ильгет и вдруг увидела.

Он сидел рядом с ней. Но не в комнате. Они были где-то совсем в другом месте. Просторный зал, уходящий вдаль, и вдали — красное зарево, будто закат за окном.