Затем он положил руку мне на бедро. Я затаила дыхание, пока он продолжал растягивать меня, продвигаясь туда, куда раньше осмелился зайти только один человек. Но я почему-то ничего не могла вспомнить о том разе.

   А потом, надавив, вошел в меня. Не скажу, что было чертовски больно, но довольно неприятно, и потому мне захотелось хотя бы на мгновение замереть. Мы оба замерли: не двигались, не дышали... Мы не делали ничего, просто... существовали.

   - Ты в порядке? - прохрипел он. Его голос будто принадлежал другому человеку.

   Я кивнула, напрягая свои внутренние мышцы, как будто это помогло бы им привыкнуть к новому другу, которого они завели, который даже близко не был маленьким или худым. Аарон застонал, рвано, длинно. Его пресс вздымался. Он заморгал будто от боли.

   - Ты в порядке? - выдохнула я, когда он вроде как бы напрягся внутри меня.

   Аарон улыбнулся, сглатывая, прерывисто дыша.

   Я ткнула его кулаком в плечо, в ответ из его горла вырвался стон. Он задвигался внутри меня.

   - Эй, если ты сейчас накинешься на меня, то мне не быть прежним.

   На его губах появилась болезненная улыбка, и он почти простонал:

   - Я не в порядке. Я никогда не буду в порядке.

   Я рассмеялась, и это только заставило его застонать еще сильнее.

   Аарон откинул голову назад, выгибая верхнюю часть тела.

   - Руби, - прошептал он, - подвинься, только подвинься немного, и я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать. Я сделаю все, что ты захочешь, клянусь Богом... я могу умереть, если ты этого не сделаешь, - прохрипел он.

   Что ж...

   Ну раз он так говорит...

   Я проглотила комок в горле, когда приподняла бедра всего на дюйм и опустилась обратно. Ладно, ладно. Затем я проделала это снова, вверх и вниз, принимая его каждый раз немного больше, чувствуя себя намного лучше, намного лучше после каждого движения. Я понятия не имела, правильно ли я это делаю, но я пыталась повторить увиденное в кино. Это не было похоже на ракетостроение. Переместив руки на его грудь, я начала вбирать в себя все, каждый дюйм его длины, пока не почувствовала, что он почти вышел.

   Именно руки Аарона на моей талии, заставили меня начать двигаться еще интенсивнее. А потом случилось потрясающее и даже больше и лучше, чем просто потрясающее. С каждым касанием моего клитора об его лобковую кость потребность в оргазме становилась все более выраженной. И по тому, как дышал Аарон, он тоже был близко.

   Я замерла, зависнув над ним, но он заставил меня продолжить двигать бедрами, и я кончила. Кончила с криком. А после со стоном рухнула ему на грудь, прижавшись щекой к его коже.

   А потом Аарон застонал, его тело напряглось, каждый мускул, когда он внезапно вырвался из меня, горячее, липкое тепло покрыло мои бедра, когда он прижал меня к себе.

   Через мгновение я отстранилась и посмотрела на него, дыша так тяжело, что не была уверена, что когда-нибудь смогу прийти в себя, и произнесла слова, которые он должен был знать, которые были в моем сердце. Единственный раз, когда я произнесла их вслух и одному человеку... и, возможно, это было доказательством, которое мне сейчас не нужно. Любовь к Аарону не была чем-то таким, что я могла просто держать в себе, она вырвалась наружу, растягивая каждый шов в моей душе и теле. Когда ты любишь кого-то, ты говоришь ему об этом. Другого выхода не было.

   И я сказала ему свою величайшую правду, как будто это было чем-то, чем я гордилась и могла бы рассказать кому угодно... потому что я могла и хотела.