|
Две женщины (Анжелика еще не знала, что их звали Рут и Номи) принесли им их на большой кружевной подушке. Они положили подушку на колени Анжелике, убедившись, что это ее не слишком утомляет - ведь они были такими легкими! - и удалились, выставив у дверей охрану, несмотря на то, что их репутация колдуний куда больше смущала любопытных и уставших от ожидания нетерпеливых визитеров, чем стоявшие внизу на лестнице испанские часовые. - Итак, вы решили остаться с нами, граф и графиня, - с нежностью спросил он, - каковы же ваши намерения? Малыш и малышка, лежа на кружевной подушке, смотрели на них синеватыми глазенками, в которых разверзались бездонные глубины. - Они впечатляют, - сказал Пейрак. В его голосе слышались гордость и удивление. Анжелика, изумленная и все еще боящаяся поверить, убеждалась в реальности их существования. Минута знакомства. Четыре существа встретились на пороге совместной жизни, обещавшей быть долгой, безоблачной и счастливой, но чуть было не сметенной разразившимся ураганом. Она почувствовала, как пальцы Жоффрея сжали ее плечо. - Как я испугался, любовь моя, - произнес он сдавленным голосом. - Как вы меня напугали! Он никогда не произносил при ней слова "страх", никогда не слышала она в его голосе этих ноток тоски - даже перед лицом жизненной катастрофы и величайших опасностей. Она взглянула на него. И увидела перед собой это горячо любимое лицо, искаженное такой же мукой, как в кошмарном сне, где вспыхивали молнии и гремели раскаты грома, - сне, столь реальном, что она испытала желание прижаться губами к его мужественной, мокрой от дождя щеке. Стремительным шагом шел он сквозь ураган... И еще был Шаплей, призрак. - Что случилось с Шаплеем? - Представьте себе, он недалеко, в двух милях отсюда. Его взяли в плен в тот момент, когда он подъезжал к Салему. Люди, которых я послал за ним, отбили его в схватке, но были слишком малочисленны, и я, опасаясь потерь, пришел им на подмогу. - А! Так вот почему вооруженные люди с факелами окружили его... И вы стремительно шли под дождем. Жоффрей де Пейрак искоса, с лукавой улыбкой, взглянул на нее, но никак не прокомментировал эту странную реплику. - Да, - подтвердил он, - я появился как раз вовремя. Опять получились скачки, ставкой на которых оказались наши жизни. Я оставил вас, когда вы были при смерти, но молодые женщины ухаживали за вами. Следовало ли это понимать так, что она была призраком, когда заметила его в ночи и коснулась, желая поцеловать? Двое младенцев закрыли глаза и были теперь всего лишь двумя крохотными нежными существами, излучавшими покой и счастье жизни. Она наклонила голову и, отвернувшись, коснулась губами руки Жоффрея. Тепло этой поддерживавшей ее смуглой руки, крепких пальцев, сжимавших ее с такой трогательной заботой, усиливало блаженство, которое она испытывала, вверяясь ему. И не ее слабость была тому виной. Отныне она могла позволить себе слабость, раз он рядом. Сидя на краю кровати, он пронизывал ее своей силой, которая никогда еще не была такой незыблемой, и стойкостью, закаленной в испытаниях, поражениях и тяготах жизни, прожитой в борьбе. Теперь он стал ее силой, и ей не надо было бороться. Это было восхитительное мгновение. Мгновение, возрождавшее то, что не подвластно разрушению: она и он рядом, как в ту пору, когда они любовались своим первенцем в маленьком зале Беарн у подножия Пиренеев в далекой Франции. Она и не подозревала тогда о том, что их ждет, о неведомых дорогах, предначертанных судьбой. |
