Эти звуки были непривычны Гриффину, и он, услышав их, несколько раз в тревоге поднимал голову.

– Что ты там высматриваешь, приятель? – усмехнулся Эймос, заметив это.

Парнишке стало стыдно за свою трусость, и он, сконфузившись, промолчал.

– Индейцев, должно быть! – хмыкнул Эймос.

– Индейцы по таким пустынным местам не ходят, – откликнулся со своего места Джордан, пуская в небо сигаретный дым. – Они все-таки предпочитают оазисы. К тому же с нашего места окрестность просматривается далеко, так что успокойся – мы в полной безопасности.

– А не ты ли, Джордан, – проговорил Гриффин после некоторого молчания, – говорил сегодня Эймосу – я сам это слышал! – что эта долина – гиблое место для любого, если только он не горная пума и не индеец? Так что, по твоим же словам, если кто из нас и в безопасности, то разве что Жоли.

– Ты прав, приятель! – усмехнулся Джордан. – Жоли и впрямь наполовину апачи, наполовину горная пума.

Жоли, хотя и не спала и все слышала, промолчала. Не стоит, пожалуй, дуться на Джордана, решила она, кутаясь в одеяло, хотя порой он действительно грубоват. В конце концов, белые люди ведь не умеют воспринимать трагизм жизни так хладнокровно, как апачи. Неудивительно, что он до сих пор горюет по своим погибшим друзьям.

Жоли захотела было спросить у мужчин, куда они идут и зачем, но, подумав, решила, что не стоит этого делать. По большому счету ей это было все равно – с Джорданом и его друзьями она готова была идти хоть на край света. Наконец-то она встретила человека, которому ей действительно хотелось стать женой! С тех пор как она впервые увидела Джордана, все ее мысли были заняты им одним. И Джордан, должно быть, думал о ней, иначе почему он за ней вернулся? Жоли счастливо улыбнулась и уютно закуталась в одеяло.

Однако в глубине души ее все-таки мучили сомнения. А что, если она ошиблась в этом человеке, если он совсем не такой, каким ей кажется?

Жоли бросила осторожный взгляд в сторону Джордана. Он по-прежнему лежал, с наслаждением пуская кольца сигаретного дыма в ночное небо.

Нет, интуиция еще никогда не подводила Жоли, и сейчас она подсказывает, что, может быть, Джордан и похитил ее с какой-то другой, лишь ему одному ведомой целью и сам не знает, что его ждет с этой девушкой, однако Жоли чувствовала, что в конце концов все будет именно так, как хочет она.

Она еще раз окинула Джордана взглядом. Тот лежал поверх своего одеяла, не раздевшись и даже не сняв ботинок, вытянувшись во весь рост. Жоли всегда считала своего отца высоким мужчиной, но Джордан был гораздо выше его. К тому же если Анри Ла Флер был грузным и полноватым, то Джордана уж никак нельзя назвать толстым. У отца Жоли были широкие плечи, пожалуй, даже слишком широкие, из-за них Анри слегка походил на медведя. Джордана же скорее можно было сравнить с грациозным горным барсом.

Девушка вдруг неприятно поразилась неожиданно посетившей ее мысли: а вдруг Джордан считает ее, Жоли, непривлекательной? Интересно, какой он видит ее? Да, в их племени есть девушки гораздо красивее, но и Жоли вроде бы не уродина – ведь к ней уже сватались несколько парней, но она их отвергла.

Жоли перевернулась на другой бок. И все-таки… Она не так смугла, как чистокровные апачи, но и не так светла, как белые девушки (Жоли приходилось видеть их, когда отец ездил к бледнолицым торговать шкурами), – ни рыба ни мясо… Может быть, если Джордан сам белый, ему больше нравятся блондинки со светлой кожей, небесно-голубыми глазами и розовыми, словно наливные яблоки, щеками?

Может быть, смуглая кожа, черные как смоль волосы, широкие индейские скулы не в его вкусе?

Жоли постаралась сдержать навернувшиеся на глаза слезы, вспомнив одну из главных заповедей женщин племени – не плакать по всякому поводу.