– Что ж, – притворно вздохнул Джордан, – ей видней. Жоли усмехнулась про себя. Джордан, в сущности, был таким же, как и большинство мужчин, – тем почему-то всегда трудно смириться с мыслью, что женщина может знать больше того, что известно им самим. Так уж повелось с незапамятных времен: мужчины охотно взваливают на женщин тяготы каждодневных забот о них – стирку, готовку, уборку, но при этом считают, что женщина должна покорно молчать и не спорить с мужчиной. У любого мужчины словно был какой-то свой заветный предмет разговора, которого женщина не должна касаться. Жоли вовсе не считала это справедливым.

Эймос и Гриффин, например, не возражали против ее голых ног, Джордан же почему-то счел нужным прикрыть их штанами. Жоли вспомнила, что и родители ее часто не могли прийти к общему мнению – отец, например, часто с легкостью говорил на темы, которые мать считала запретными, как, впрочем, и наоборот. Разные культуры, в которых выросли ее родители, обусловили и разность обычаев. Порой Жоли совершенно не знала, что делать и какому образу жизни отдать предпочтение. Поступить так, чтобы угодить обоим родителям, не всегда удавалось. Точно так же было и с этими людьми…

Если Эймос и Гриффин, видя, что она неравнодушна к Джордану, относились к этому с добрым юмором, то самого Джордана это почему-то бесило. Нет, мужчины все-таки непонятные создания!

Жоли пристально смотрела под копыта своей лошади, осторожно ступавшей по острым камням. Заметив в высокой траве узкую тропинку, она свернула на нее.

Прошел уже час, как всадники ехали по тропинке, а нужного места так и не нашли. Наконец, остановившись у отвесной скалы, они спешились, чтобы в ее тени немного отдохнуть от жары.

– Ты уверена, что мы едем в правильном направлении? – встревожился Гриффин. – Что-то пейзаж уж больно однообразный!

– Уверена, – утвердительно кивнула Жоли.

Эймос огляделся вокруг и с сожалением в голосе произнес:

– Вообще-то и впрямь похоже на то место, где я тогда нашел золото… Но что-то не припомню, чтобы там была такая огромная пещера, как ты, Жоли, расписываешь, – так, небольшой тайничок…

Девушка пристально посмотрела на негра и о чем-то спросила его на языке апачей. Эймос ей ответил на том же языке.

– Да, это та самая пещера, – уже по-английски произнесла Жоли.

– Как та самая? – От удивления глаза негра полезли на лоб.

– Ты был только в одной комнате, – объяснила девушка. – Там дальше еще много комнат…

– Ни черта себе! – воскликнул Эймос. Его широкое лицо расцвело улыбкой. – Как вам это нравится, ребята?

– Лично мне нравится! – с довольным видом заявил Гриффин.

– Посмотрим, – угрюмо проворчал Джордан. – Не рано ли вы начали делить добычу, которой у вас еще нет?

– Что ж, – поразмыслив, заключил Гриффин, – справедливо. И все же я хотел бы знать, Джордан, что бы ты сделал со своей долей?

– Сначала я должен по крайней мере подержать ее в руках. А там уж, будь уверен, найду, куда потратить! Шустры вы, ребята, однако, считать чужие денежки!

Все четверо рассмеялись. Джордан извлек из кармана сигареты, поделился ими с Эймосом и, прислонившись к скале, затянулся сам.

– Эй! – Вдруг засуетился негр, когда его сигарета была почти докурена. – А куда это подевалась наша Жоли?

Девушки и впрямь нигде не было видно – лишь ее лошадь по-прежнему меланхолично жевала траву. Куда она могла подеваться? Вокруг только скалы – и небо…

– Жоли! – сложив ладони рупором, прокричал Гриффин.