|
Ну, Белфордъ! не опускаешь ли ты рукъ отъ удивленія? Потомъ называетъ меня презрительнымъ и безчестнымъ человѣкомъ; а за что? За то что я желалъ, дабы завтра былъ щастливой день, и за то, что оказалъ уваженіе ближайшему моему родственнику. Жесточае всего для женщины, продолжаетъ она, быть принужденною принять такого человѣка, котораго ея сердце презираетъ. Вотъ въ чемъ бы я желалъ быть увѣренъ. Я опасаюсь, чтобъ моя красавица не была излишне увѣрена въ своихъ совершенствахъ и превосходствѣ. Я трепеталъ чтобъ дѣйствительно она не имѣла ко мнѣ презрѣнія. Я освѣдомился уже о томъ, и не могу сего снести; но я не намѣренъ, Белфордъ, довести мою любезную до столь жестокой крайности. Пусть лучше пропаду, нежели буду мужемъ такой женщины, которая бы подала причину искренной своей пріятельницѣ сказать, что она меня презираетъ. Ловеласъ призираемъ! что ты о томъ скажешь? Его кулакъ, которой онъ держалъ противъ своего лба, когда ты съ гнѣвомъ удалилась. [Ето произошло въ такомъ случаѣ, въ коемъ красавица, не была довольна моею горячностію, и всемъ тѣмъ, что ты захочешь. Я помню что сдѣлалъ такое движеніе, но она тогда стояла ко мнѣ спиною: сіи неусыпныя особы почти всѣ составлены изъ глазъ. Замѣть ея желаніе,] его кулакъ для чего не сдѣлался оружіемъ въ рукахъ смертельнаго его непріятеля! Возми терпѣніе, скрѣпись, Белфордъ! день мой недалекъ. Я воспомню тогда всѣ тѣ обстоятельства, дабы болѣе ожесточить мое сердце. Но они обѣщаются изобрѣсть средство извлечь жертву изъ моихъ рукъ, естьли я подамъ ей какую причину о себѣ подозрѣевать. Впрочемъ сей умыселъ меня безпокоитъ; сраженіе становится важнымъ. Ты не будешь удивляться, естьли я послѣдую по моимъ намѣреніямъ. Норрисъ пришелъ мнѣ на мысль, Белфордъ. Я не хочу, чтобъ меня провели хитростію. Еще повторяю, говоритъ она, ничто не можетъ ее увѣрить, чтобъ я могъ или осмѣлился оскорбить ея честь. Но ея человѣкъ совершенной дуракъ: вотъ все, что она можетъ о немъ думать. Я былъ бы дуракъ, какъ она то говоритъ, естьлибъ думалъ о бракѣ. Несмотря на сіе, заключаетъ она, при первомъ случаѣ сдѣлай изъ сего дурака своего мужа, и хота я опасаюсь чтобъ онъ не былъ грубой дуракъ, каковы бываютъ и всѣ тѣ дураки, которые имѣютъ разумъ и тщеславіе; но прими его вмѣсто наказанія, поелику ты не можешь его принять вмѣсто награды. Какъ ты думаешь, Белфордъ, сносно ли ето? Но въ томъ письмѣ, которое я досталъ сего дня въ то время, какъ моя любезная была въ церквѣ, весь планъ дѣвицы Гове открытъ. Ето письмо чрезвычайно трогательно, я тебя увѣряю. [Г. Ловеласъ написалъ здѣсь всю часть письма дѣвицы Гове, которая содержитъ въ себѣ ея намѣреніе, что она склонитъ гж. Товнсендъ подать убѣжище ея пріятельницѣ до прибытія г. Мордена. Онъ клянется отомстить, наипаче за сіи слова: естьлибъ онъ предпринялъ что ниесть такое, которое бы подвергло его жестокости законамъ; то ты щастливо его избыть можешь, или бѣгствомъ его или веревкою, нѣтъ нужды чѣмъ ниесть. Онъ присовокупляетъ: я почту себѣ за честь уничижить двухъ дѣвицъ, которыя столько о всемъ знаютъ, что подаютъ сумнѣніе о своемъ знаніи, и убѣдить ихъ, что они довольно не знаютъ, какъ предостеречься отъ неудобностей, хотя весьма въ томъ свѣдущи. Колико страсть плодовита! я написалъ, какъ ты видишь, въ весьма малое время очень продолжительное письмо. Теперь когда мой гнѣвъ воспламенился; то и хочу видѣть, и можетъ быть наказать сію гордую и сугубовооруженную красавицу. Я приказалъ спросить у ней позволенія съ нею откушать. Мы оба еще не обѣдали. Она отказалась пить чай послѣ обѣда, и я думаю,что мы оба не будемъ и ужинать. Письмо СХСІІ. КЛАРИССА ГАРЛОВЪ, къ АННѢ ГОВЕ. |
