|
Я хочу выдти, сказала она мнѣ; я неотмѣнно того хочу. Вы меня не удержите противъ моей воли. ,,По истиннѣ, сударыня, вы не должны и мыслить, чтобъ выдти въ такомъ гнѣвѣ, въ коемъ вы теперь находитесь.,, Я сталъ между ею и дверью. Тогда она бросилась на стулъ съ воспламѣненнымъ лицемъ, и съ великою торопливостію прохлаждала себя вейеромъ. Я бросился къ ея ногамъ. Подите прочь, сказала она мнѣ, толкая меня тою рукою въ которой держала разпущенной свой вейеръ. Оставте меня, для собственной своей пользы! и толкая обѣими руками: ,,знай, человѣкъ! Что моя душа превыше тебя. Не понуждай меня тебѣ сказать, съ какою искренностію почитаю я свою,душу превосходною твоей. У тебя сердце гордое, жестокое и не сострадательное. Но мнѣ мало нужды до твоей гордости. Оставь, оставь меня навсегда,,. Несмостря на жестокость сихъ словъ, ея взгляды, видъ и голосъ были чрезвычайно благородны. ,,Я обожаю ангела, вскричалъ я, наклоня голову къ ея колѣнамъ! Не женщинѣ, но ангелу я удивляюсь и его обожаю! Простите любви достойная Кларисса! Естьли вы отъ рода человѣковъ, то простите мою неосмотрительность, простите мое неравенство, простите естественной мнѣ немощи! Кто можетъ когда ниесть сравниться съ моею Клариссою!,, Я дрожалъ отъ удивленія и любви. Въ восторгѣ сихъ двухъ чувствованій, я ее обнялъ обѣими руками, когда еще она сидѣла. Она усиливалась встать; но я не переставая держать ее въ моихъ объятіяхъ, ее принудилъ сѣсть опять на стулъ. Ни когда женщина не была столь устрашенна. Однако какою вольностію ни казалось мое дѣяніе устрашенному ея сердцу, но я не имѣлъ, въ сію минуту, ни единой мысли, которая бы не была внушена во мнѣ почтеніемъ, и даже до ея отходу, всѣ движенія моего сердца были не менѣе непорочны, какъ и ея. Принудя ее обѣщать, что вскорѣ со мной увидится, и что отошлетъ носильщиковъ, я далъ ей волю удалиться. Но она не сдержала своего слова. Я ожидалъ ее болѣе часа, прежде нежели напомнилъ ей о ея обѣщаніи. Она приказала мнѣ сказать, что ей еще не возможно со мною видѣться, и что она увидитъ меня, какъ скоро въ состояніи будетъ сойти внизъ. Доркаса сказала мнѣ, что она чрезвычайно испугалась, и что приказала принести свѣжей воды и соли. Я не понимаю, отъ чего произходитъ сей страхъ! Въ семъ случаѣ поступлено излишне жестоко. Страхъ увеличиваетъ всякія нещастія. Не замѣтилъ ли ты, что страхъ пойманой птицы, которая совершенно уже находится въ рукѣ, несравненно болѣе того, нежели каковымъ оной счесть можно, естьлибъ судить о семъ животномъ по ея надеждному виду, когда оно еще не попалось въ сѣть. Любезная дѣвушка! И такъ не ужели она никогда не играла, съ своего младенчества въ то, что называютъ младѣнческими играми? Невинныя вольности изьявляемыя въ тѣхъ случаяхъ конечно бы довели и до большихъ. За клятвопреступное дѣло считаетъ она касаться до ея платья. Сколь излишня ея разборчивость! Какъ можетъ она подумать, чтобъ учинилась женщиною? Но какимъ бы способомъ узнать, прежде опыта, не льзя ли надѣяться успѣха отъ намѣреній менѣе ее устрашающихъ? Будетъ ли она противиться въ ночныхъ нападеніяхъ? Что же касается до дневныхъ, то о томъ не должно болѣе и думать. Я увѣренъ, что я могу на ней жениться когда за хочу. И естьли я на сіе рѣшусь по одержаніи надъ нею побѣды, хотя бы по неволѣ, или по согласію нѣсколько принужденному, то кому же я сдѣлаю досаду, какъ не самому себѣ? Теперь уже около одинадцати часовъ. Она со мною увидится, какъ скоро ей будетъ можно, сказала она Полли Гортонъ, которая оказала ей свою нѣжность, и которой она менѣе опасается, нежели всѣхъ прочихъ. ,,Ея движеніе, присовокупила она, не произходитъ отъ излишней разборчивости, ни отъ досады, но отъ слабости сердца. Она не имѣетъ, говоритъ она, столь твердаго духа, дабы выдержать свое состояніе и опасности подъ тяжкимъ проклятіемъ родителя, коего слѣдствія она страшится. |
