– Твою статью проверяют в высших инстанциях, – говорил Кро. – Когда наши редакторы вынесут свое мудрое решение, они подобающим образом поставят тебя в известность. А пока: ты сделал свое дело – и больше не возникай. Это приказ.

Джерри не знал, как Кро выходит на связь с Лондоном, и это его не слишком интересовало, – главное, чтобы было безопасно. Он предполагал, что связь обеспечивает какой‑нибудь сотрудник огромного неприкосновенного легального аппарата разведслужбы, но все это было не очень интересно.

– Теперь ты должен гнать статьи для своей газетенки, накручивать метраж и оставить на потом – чтобы было что сунуть под нос братцу Стаббсу, когда наступит очередной кризис, – сказал ему Кро. – И никакой самодеятельности, ты меня понял?

На основе своих похождений с Фростом Джерри выдал статейку о том, как сказались последствия вывода американских войск на ночной жизни квартала Ванчай: «Что стало с Сюзи Вонг после того, как бравые американские солдаты, уставшие от войны, с бумажниками, раздувшимися от денег, перестали прибывать большими партиями в Гонконг для восстановления сил». Он сфабриковал, или, как предпочитают называть это журналисты, немного домыслил и слегка преувеличил «интервью на рассвете» с безутешной вымышленной девушкой из бара, которая теперь вынуждена опуститься до того, чтобы обслуживать японских клиентов. Он отправил эту статейку самолетом и через коррпункт Люка устроил, чтобы по телексу сообщили в редакцию номер сопроводительной бумаги, – все, как приказывал Стаббс.

Джерри не был совсем плохим репортером, но точно так же, как трудные ситуации заставляли его показать все, на что он способен, праздность способствовала тому, что на поверхность вылезало самое худшее. Удивленный быстрым ответом Стаббса, даже похвалившего его статейку, Люк зачитал ему по телефону текст ответной «превозносительной» телеграммы – Джерри начал поглядывать вокруг, изучая пейзаж в поисках новых высот, которые можно было бы покорить. Наличествовала парочка сенсационных судебных процессов, связанных с коррупцией, были замешаны некоторые уважаемые фирмы, а в роли главных обвиняемых выступали, как это обычно бывает, полицейские, «слова которых были неверно истолкованы». Приглядевшись к делам повнимательней, Джерри решил, что они мелковаты для того, чтобы вызвать интерес в далекой Англии. Там теперь такого добра тоже хватает. Один из сотрудников газеты попросил его написать о скандале, который раскопали их конкуренты, – что обладательница титула «Мисс Гонконг» якобы беременна, но Джерри не успел – та уже возбудила против газеты, напечатавшей эти слухи, дело о клевете. От скуки Джерри побывал на пустом, как выжженная пустыня, официальном брифинге для журналистов, который проводил Сладкоголосый – скучнейший тип, из которого не получилось путного газетчика, сам когда‑то работавший на одну ежедневную газету в Северной Ирландии. Джерри провел целое утро, изучая темы, которые уже приносили ему успех в прошлом, прикидывая, нельзя ли кое‑какие из них поэксплуатировать еще разок. И, прознав о слухах, что в армии грядут большие сокращения расходов, полдня таскался по гарнизону непальских стрелков в сопровождении майора по связям с общественностью (на вид ему было лет восемнадцать). Джерри жизнерадостно поинтересовался, каким образом будут решаться проблемы секса у его подчиненных, когда их семьи (в связи с сокращением средств на довольствие) отправят домой, в Непал? Майор предполагал, что офицеры будут ездить домой, в свои деревни, и навещать семьи где‑то раз в три года. Судя по всему, он считал, что этого вполне достаточно. Немного добавив драматизма и только чуть‑чуть погрешив против фактов, представив все так, словно непальцы – уже сейчас полк соломенных вдовцов, Джерри поднялся на вершину триумфа. Его статья «Холодный душ в жарком климате для английских наемных солдат» была удостоена чести напечататься с развернутым подзаголовком, хоть и не на первой странице.