|
– О них никто ничего не знает. Создали ли они свою конструкцию? Сколько на них пусковых установок – две или четыре? Какого класса ракеты – "море‑воздух "или «море‑море»? Какие финансовые ассигнования требуются? Говорят, что это подводные лодки типа «Хань». До нас дошли слухи, что в семьдесят первом китайцы заложили одну такую лодку. Подтверждения мы так и не получили. В шестьдесят четвертом они, как утверждается, построили в Даляне подлодку класса G, вооруженную баллистическими ракетами, но никто из официальных лиц ее не видел. И так далее и тому подобное, – неодобрительно заключил ди Салис, ибо, как почти все в Цирке, питал глубокую неприязнь к военным вопросам и предпочитал более возвышенные цели. – За надежные и современные сведения об этих объектах Кузены заплатили бы целое состояние, Лэнгли может потратить пару лет работы, ухлопать на исследования, несанкционированные облеты, спутники, подслушивающие устройства и еще Бог знает на что сотни миллионов долларов – и все‑таки не приблизиться и наполовину к тому, что можно узнать из одной‑единственной фотографии. Поэтому если Нельсон..: – Он не закончил фразы, и от этого она прозвучала куда более выразительно.
– Хорошо сработано, Док, – прошептала Конни. Еще несколько минут никто не произнес ни слова. Их удерживал Смайли – он непрерывно строчил в блокноте и то и дело заглядывал в папку. – Здорово работает, прямо второй Хейдон, – пробормотал Гиллем. – Даже лучше. Китай – последний рубеж. Самый крепкий орешек для разведчика. Смайли, по‑видимому, закончил расчеты и откинулся в кресле. – Рикардо отправился в полет через несколько месяцев после официальной реабилитации Нельсона, – произнес он. Это ни у кого не вызвало вопросов. – В Шанхай едет Тиу, а через шесть недель – Рикардо… Гиллем услышал, как где‑то далеко, на пределе восприятия, затрещал телефон прямой связи с Кузенами, подключенный к его комнате, и в дальнейшем, излагая эту историю, он изо всех сил пытался убедить слушателей – хотя неизвестно, было ли это так на самом деле или он говорил это задним числом, – что в этот миг в подсознании, как джинн из лампы, возник пренеприятнейший образ Сэма Коллинза, и в который раз он спросил себя, как у него хватило ума поручить Сэму доставить Мартелло такое важное письмо. – У Нельсона есть на руках еще один козырь, шеф, – продолжил ди Салис, когда все подумали, что он уже закончил. – Я бы не стал утверждать со всей уверенностью, но при нынешних обстоятельствах не осмеливаюсь об этом умолчать. Несколько недель назад из Западной Германии мы получили информацию, которой иногда обмениваемся. Согласно их источникам, с недавнего времени Нельсон входит в состав некоего органа, который мы из‑за недостатка сведений прозвали Пекинским Чайным клубом; это начинающая становиться на ноги организация, которая, как мы полагаем, была создана для координации действий всех разведывательных служб Китая. Сначала братец Ко входил туда в качестве советника по электронным средствам слежения, потом был повышен до полноправного члена. Насколько мы можем понять, это организация наподобие нашей Комиссии по определению разведывательной политики. Но должен подчеркнуть, что это лишь догадки, выстрел вслепую. Ни нам, ни заокеанским коллегам о китайских разведывательных службах ничего не известно. На мгновение Смайли потерял дар речи. Он уставился на ди Салиса, открыл и закрыл рот, снял и протер очки. – А какие у Нельсона мотивы? – спросил он. Настойчивый треск телефона прямой связи с Кузенами все еще не доходил до его сознания. – Или вы, Док, предпочитаете стрелять вслепую? Как вы себе это представляете? Ди Салис так выразительно пожал плечами, что его сальные волосы встали дыбом, наподобие половой швабры. |
