– Даже если у него на шее будет висеть девчонка? – спросил Мэрфи.

Не обращая внимания на руку на перевязи, Гиллем склонился над Смайли.

– Эта операция – ваша, – настойчиво прошептал он. – Если вы скажете, что нужно ждать, мы подождем. Отдайте приказ, и мы его выполним. Эти люди только и ищут предлог, чтобы отобрать дело у вас. Сделайте хоть что‑нибудь, только не молчите.

Фон, бегающий вдоль ряда кресел из кинотеатра, саркастически прошептал:

– Все болтают, болтают. Ни на что другое не способны. Мартелло сделал еще одну попытку.

– Джордж! Этот остров британский или нет? Ваши парни могут в любой миг перетрясти этот город до основания. – Он указал на глухую стену без окон. – У нас там человек – ваш человек – и на него, кажется, напал амок. Нельсон Ко – самый большой улов, какой когда‑либо шел к нам в руки. Самый большой за всю мою карьеру, держу пари на мою жену, бабушку и доходы с моей плантации, и на вашу тоже.

– Пари не принимается, – ухмыльнулся Сэм Коллинз, заядлый игрок.

Мартелло стоял на своем.

– Мы что, Джордж, будем и дальше сидеть тут и выяснять друг у друга, как могло случиться, что Иисус Христос родился именно в Рождество, а не двадцать шестого или двадцать седьмого декабря, и пусть тем временем добыча уходит у нас из‑под носа?

Смайли наконец поднял глаза на Мартелло, потом на Гиллема, который неподвижно стоял рядом с ним, выпрямившись так, чтобы руке было удобнее, и наконец опустил взгляд на свои сцепленные руки. На некоторое время он застыл, углубившись в себя; перед глазами его проходила вся история его противостояния с Карлой, которого Энн прозвала " е г о ч е р н ы м Г р а а л е м ". Он думал об Энн, о том, как она не раз предавала его во имя собственного Грааля, который она называла любовью. Вспоминал, как вопреки собственным убеждениям пытался обратиться в ее веру и, словно истинный новообращенный, каждый день повторял ее постулаты, хотя она и толковала их, как ей вздумается. Думал о Хейдоне, которого Карла толкнул в объятия Энн. Думал о Джерри, о той девушке, о ее муже, Питере Уэрдингтоие, вспоминал, каким собачьим преданным взглядом словно признав родственную душу, одарил его Уэрдингтон во время беседы на террасе дома в Айсингтоне: «Мы с вами – те, кого всегда бросают», – говорил этот взгляд. Он думал и о других влюбленностях, которые искал и находил Джерри на своем ухабистом пути, о наполовину оплаченных счетах, которые копили для него в Цирке. Было бы очень удобно свалить с ними Лиззи в одну кучу, но он не мог на это пойти. Так мог бы поступить Сэм Коллинз, но он ведь не Сэм. У Смайли не было ни малейших сомнений, что чувства, которые Джерри сейчас испытывал к девушке, были оправданы в глазах Энн, она поняла бы его и не стала винить. Но он ведь и не Энн. Смайли долго сидел, стиснутый клещами нерешительности, и в отчаянии искренне спрашивал себя: а что, если Энн права; его внутренняя борьба стала не чем иным, как невидимым миру блужданием по безднам собственной неполноценности, в которые он безжалостно втягивает не склонные к бесплодным размышлениям практические умы наподобие Джерри.

" Д р у ж и щ е, т ы н е п р а в, – говорил Джерри. – Н е з н а ю в ч е м, н е з н а ю п о ч е м у, н о н е п р а в ".

" Е с л и я н е п р а в, – ответил он как‑то Энн в одном из их бесконечных споров, – т о э т о н е з н а ч и т, ч т о п р а в а т ы ".

И снова услышал голос Мартелло; тот говорил о делах насущных.

– Джордж, люди с р а с п р о с т е р т ы м и о б ъ я т и я м и ждут того, что им можем дать мы. Что может дать Нельсон.

Зазвонил телефон. Мэрфи снял трубку и в наступившей тишине провозгласил:

– Наземная линия связи с авианосцем, сэр.