– Подождите, – тихо сказал Джерри. – Не торопитесь. Полегче, а то все испортите.

Джерри осторожно отстранил его и, склонившись к окуляру, деловито вгляделся в череду лодок.

– Которая? – спросил Джерри.

– Последняя, – ответил Ко.

Не спуская глаз с последней джонки, которая отсюда казалась всего лишь тенью, Джерри снова дал сигнал – одна красная вспышка, одна зеленая. В тот же миг Дрейк радостно вскрикнул – над водой замерцала ответная вспышка.

– Будет ли он подавать сигналы дальше или на этом остановится? – спросил Джерри.

– Остановится, – сказал Ко, все так же глядя в море. – Разумеется, остановится. Дальше подавать сигналы незачем.

– Тогда и вы прекратите. Не надо больше света.

Ко обернулся к нему. Джерри увидел, как он взволнован, и почувствовал, как важно для него встретиться с братом.

– Мистер Уэстерби, разрешите дать вам откровенный совет. Если вы сыграете со мной и моим братом Нельсоном злую шутку, то по сравнению с тем, что сделают с вами мои люди, ваш баптистский христианский ад покажется вам теплым курортом. Но если вы мне поможете, вы получите все, что захотите. Вот такое соглашение я с вами заключаю, а я ни разу в жизни не нарушил своего слова. Мой брат тоже заключил некоторые соглашения. – Он посмотрел на море.

Передние джонки уже скрылись из виду. Джерри показалось, что издалека доносится неровный стук двигателей, но понимал, что его мозг чересчур поглощен происходящим и что это всего лишь перекатываются волны. Луна зашла за гору, и тень от вершины легла на воду, как черное острие ножа. Море серебрилось лишь у самого горизонта. Дрейк, склонившись над фонарем, издал еще один радостный вскрик.

– Вон он! Вон! Смотрите, мистер Уэстерби!

Джерри различил в окуляр, как от колонны, точно призрак, отделилась и направилась к ним темная джонка. На ней горели всего три тусклых фонаря – два зеленых на мачте и красный на правом борту. Джонка нырнула из серебристого сияния в черноту и исчезла из виду. За спиной у него застонал Тиу. Дрейк, не обращая на него внимания, склонился к окуляру, отставив одну руку, как фотограф викторианской эпохи, и что‑то тихо сказал по‑китайски. Джерри подбежал к Тиу, вытащил у него из‑за пояса пистолет, подобрал М‑16 и швырнул их в море. Дрейк собирался еще раз подать сигнал, но, к счастью, не сумел найти кнопку, и Джерри успел его остановить. Опять послышался грохот мотора, на этот раз не одного, а сразу двух. Джерри выскочил на мыс и встревоженно вгляделся на север и на юг, высматривая патрульный катер, но ничего не было видно, и он опять обругал про себя прибой и собственное перевозбужденное воображение. Джонка приближалась к острову, ее коричневый парус, перепончатый, как крыло летучей мыши, неожиданно вырос и закрыл собой чуть ли не половину неба. Дрейк подбежал к самой воде, крича и размахивая руками.

– Потише! – прошипел ему Джерри.

Но Дрейк уже не обращал на Джерри никакого внимания. Вся его жизнь заключалась в Нельсоне. Сампан Дрейка вышел из укрытия и поспешил к качающейся джонке. Из‑за вершины появилась луна, и Джерри на миг забыл про свои страхи, увидев на борту джонки человека, одетого в серое капоковое пальто и неуклюжую пролетарскую кепку, невысокого и коренастого, по фигуре – полную противоположность Дрейку. Человек перелез через борт и спрыгнул в сампан, на руки ожидавшего его экипажа.