— Ну как, все в порядке?

Она повернулась к нему.

— Он спит. Я уже его…

И осеклась, увидев обнаженную грудь Ната. Вокруг бронзово-коричневых сосков курчавились темные волосы, сбегая вниз до самой резинки шорт. А под шортами — Саре это было отлично видно — ничего не было…

Перед ней стоял мужчина, крепкий, мускулистый, подтянутый. Ее сердце колотилось все сильнее, щеки пылали. Сара машинально поставила бутылочку на стол, чтобы не выронить из дрожащих рук. Неужели после рождения Дэнни в ее теле вновь проснулись желания? Это же Нат, Господи! Это же просто друг… Но внутренний голос тихонько шептал: «Однако взгляд у него отнюдь не просто дружеский…»

У Ната затрепетали ноздри, и Сара поняла, что он с жадностью вдыхает запах ее духов и тела. Его рука потянулась к ней и замерла на полпути.

— Сара…

Теперь его лицо исказилось, словно от зубной боли. И тут она поняла, что под тонкой ночной сорочкой просвечивает ее нагое тело, — ведь она даже халата не набросила…

Сара отступила на шаг.

— Прости, что разбудила тебя.

— Просто я подумал, что тебе чего-нибудь нужно, — проговорил он хрипло.

Он приблизился к ней, и сердце Сары едва не выскочило из груди. Такого с ней еще никогда не творилось.

— Я справлюсь, Нат. Я могу сама позаботиться и о себе и о Дэнни…

— Я никогда в этом не сомневался. Просто думал, что могу помочь…

Нат Маккендрик, если ты не полный идиот, то сейчас же извинишься и уйдешь! Но как уйти, когда эта женщина, прекрасная, как ангел, стоит на расстоянии вытянутой руки, а тело ее благоухает, словно весенний сад?.. Он умрет на месте, если не коснется ее! А если коснется?..

Сара шагнула вперед.

— Н-не знаю, готова ли я принять чью-либо помощь?

Его руки взметнулись сами собой и легли ей на плечи.

— Помощь вообще или именно мою?

Она глядела на него, чувствуя, что ее грудь почти касается его груди. Соски вдруг напряглись — Сара поняла, что ее тянет к нему неодолимая сила. Она жаждала изведать вкус его губ. Жаждала вновь ощутить себя женщиной и не просто с кем-нибудь, а именно с Натом. Он так силен, так нежен, умен и добр… Сила собственного желания поразила ее.

— Чего ты боишься, Сара?

Его пальцы нежно поглаживали ее ключицы. Пошатнувшись, она подалась вперед.

— Я должна думать о ребенке, и… я не хочу больше страдать!

Нат и сам не хотел страдать. Но сейчас он был просто не в состоянии думать о будущем. Руки его коснулись ее шеи, пальцы запутались в волосах.

— Какие мягкие… Никогда не видел таких мягких, блестящих волос… — Его ладони уже скользили от ее плеч к локтям. — А кожа у тебя белая, шелковистая… Как давно я мечтал ее коснуться.

Его бархатный голос словно обволакивал ее, она тонула в серебристом сиянии его глаз, нежность его прикосновений сводила с ума. Ее руки легли ему на плечи, а взгляд замер на его четко очерченном рте. Язык Ната медленно скользнул по губам Сары — и они раскрылись. Тогда он жадно приник к ее рту — и женщину закружил вихрь ярких красок: желтый и оранжевый слились, вокруг заклубился алый туман…

Руки Ната стиснули ее плечи, а когда она чуть шевельнулась в его объятиях, он застонал. Сара физически ощутила его мужскую силу…

У Ната захватило дух — его руки впервые дотронулись до ее тела. Вот они скользнули по спине, вот сомкнулись на ее ягодицах… Если бы это могло длиться целую вечность! Бедра их соприкоснулись. Какая она мягкая, нежная, особенно рядом с его сильным и жилистым телом. В голове у него помутилось…

Но не скотина ли он, в самом деле! А хочет ли этого она сама? Вдруг она не противится ему только из чувства благодарности? Теперь он понял, что чувствует летчик, когда его самолет со всего размаха врезается носом в землю…

Руки Ната замерли.