Он сказал:

— О лучшем друге Роз и мечтать не могла.

Форбс включил стартер и рванул машину с места. Если им двигала не ненависть, то отчаяние… Д. повернулся и зашагал к неоновой арке центрального входа. Над аркой чернели два огромных, утыканных электрическими лампочками бутафорских пудинга. Электропроводку еще не доделали до конца, оба пудинга выглядели уродливо и неаппетитно.

Конторка дежурного администратора находилась сразу у входа.

— О, да, комната вам заказана по телефону вчера вечером, мистер… — он взглянул на бланк, — Дэвис. Когда прибудет ваш багаж?

— Я прошелся пешком от Саут-Крола. Багаж должен быть уже здесь.

— Желаете, чтобы я позвонил на станцию?

— Подождем еще час-другой. К обеду, наверное, переодеваться не обязательно?

— Разумеется. Абсолютная свобода. Тренер вам нужен?

— Мне бы хотелось сначала просто подышать свежим воздухом.

Он шел по кругу, вдоль коттеджей с плоскими крышами для солнечных ванн. Мужчины в шортах, с посиневшими от холода коленками, резво гонялись в сумерках друг за другом. Девушка в пижаме кричала какому-то лысому толстяку:

— Солнышко, ты не знаешь — они уже набрали баскетбольную команду?

Номер 105-С походил на каюту. В нем был даже пароходный иллюминатор вместо окна и откидная раковина умывальника, прижатая к стене — для экономии места. Еще чуть-чуть и потянет запахом машинного масла и загудят двигатели в машинном отделении. Он вздохнул — ох, уж эта Англия: верная себе, она сохраняет свои причуды до самого конца, причуды страны, двести пятьдесят лет не знавшей гражданских войн. Со всех сторон доносился шум: слышался смех, который принято называть счастливым, гремели радиоприемники, настроенные на разные станции. Сквозь тонкие стены можно было расслышать все, что происходит у соседей. Кто-то, кажется, развлекался, швыряя в стену туфли. Как и в настоящей каюте, в комнате было нестерпимо жарко. Д. открыл окно-иллюминатор, и в ту же минуту в нем появилась голова молодого человека:

— Хелло!

— Да? — устало спросил Д., сидя на кровати. Вряд ли это те, кого он ждал. — Я вам нужен?

— О, простите. Я думал, это комната Бегемота.

— А там кто, Кабанчик? — спросил девичий голос.

Голова молодого человека исчезла. За окном послышался его шепот: — Какой-то иностранный дядя. — Дай-ка я погляжу. — Не сходи с ума. Тебе нельзя. — Нельзя? — Носатая девица со взбитыми волосами всунула в окно голову, хихикнула и исчезла. И снова чей-то голос:

— А вот и Бегемот. Где ты шлялся, старый потаскун?

Д. лежал на спине и думал о Форбсе, возвращающемся сейчас в темноте в Лондон. Кого он захочет увидеть раньше — Роз или Салли?.. Где-то пробили часы. Теперь, по крайней мере, конец. Чем скорее он вернется на родину, тем лучше. Он постарается забыть глупую, смешную девчонку, швыряющую булку в туман… Он задремал и проснулся, поглядел на часы — прошло полчаса. Сколько еще ждать? Он подошел к окну и выглянул на улицу. На землю под стенами его стального бунгало падал свет из иллюминаторов, а дальше — ничего, лишь тьма да протяжные сокрушенные вздохи моря, то полощущего пляжную гальку, то уползающего вспять. И ни одного огонька, ни одного стоящего на якоре судна.

Он открыл дверь. Коридоров не было. Каждая комната выходила на открытую палубу-веранду.