|
Мне так, конечно, легче, но моя растущая сила далеко не лучший признак... Что с ним? - Не знаю. Никто не знает. - Если бы я не знал, что это не так, я бы поклялся, что его пытали... Но такие раны раньше мог залечить даже я. - Они не заживают. - Великий Дракон, - Рене сжал зубы, - мы словно местами поменялись. Когда я пришел в себя на Лунном, то увидел над собой лицо Норгэреля. Он спас меня, хотя мог бы этого и не делать... - Рене осторожно коснулся разметавшихся золотых волос. - Норгэрель, ты меня слышишь? Ты тут? Эльф с трудом поднял веки, но синие глаза глядели осмысленно и серьезно. - Я рад, что увидел тебя еще раз... Только ради этого стоило затеять эту поездку. - А куда вы, кстати, направлялись? Вряд ли спросить совета У Жана-Флорентина, хоть он нынче и вещает от имени Вечности. - На Седое поле. - Нэо думает, что там не властны ни ройгианцы, ни тот, из Моря... - Может, и так, - руки Рене привычно перебирали черную цепь, - может, и так... Роман! - Глаза Арроя неистово блеснули, как в старые добрые времена, когда Счастливчик в очередной раз обманывал судьбу. - Ночная Обитель! Это рядом. Гиб домчит за ору. А туда уж точно нет ходу никому, кроме тебя! Роман с удивлением и ужасом воззрился на друга. В свое время он так успешно запретил себе думать о подарке Воина, что упустил очевидное, хотя... Ночная Обитель - шанс для Норгэреля, но сам он станет узником Зимы. Выйти из Башни без Кольца он не сможет, а оставить Тарру в канун войны... - Рамиэрль, - бесплотная рука накрыла его ладонь, - ты слишком нужен здесь, я не стою такой жертвы... - А кто говорит о жертве? - Рене с сочувствием смотрел на обоих - своего спасителя и своего друга, - все мы горазды жертвовать собой, только сначала нужно понять, чем наша жертва обернется. Норгэрель, ты знаешь, что с тобой? Нет. А я уже привык к тому, что в подлой войне, которую нам навязали, все непонятное - это малая беда в настоящем и большая в будущем. Ты уверен, что после смерти не станешь проклятьем Тарры, если останешься здесь? Ты уверен, что в один прекрасный день не перестанешь быть самим собой и не ударишь нас в спину? Что твоя болезнь не перекинется на кого-то еще? Не можешь ты быть в этом уверен. Атэвы, когда подозревают в себе черную болезнь, бросаются в огонь. Я уважаю этот обычай. Да и ты, Роман... Ты не сможешь оттуда вернуться в Тарру, но ты можешь найти иные пути в иные места. Башня Ангеса должна быть связана с обителью Адены, кто знает, может, Эрасти мало слов Герики... - Ты прав, - кивнул Роман и, улыбнувшись, добавил: - Надо же, эта каменная дрянь опять оказалась права. - А что тут такого? - пожал плечами Рене. - Банальности потому и банальности, что они соответствуют истине, но нам всем нужно спешить. Норгэрель, ты сможешь встать и спуститься в сад? - Если не очень далеко, дойду... - До ближайшего ручья. Слава Жану-Флорентину, теперь вы можете исчезнуть, не сказавшись хозяевам. Они истолкуют все шиворот-навыворот, но все равно будут правы. Гоблины обладают рысьей чуткостью, но три легкие тени незамеченными скользнули между стоящих на страже копьеносцев и оказались в небольшом саду, устроенном по прихоти Кризы и заботливо сохраняемом свято чтящими память Великих орками. В дальнем конце сада из сложенного из малахитовых глыб грота вытекал ручей, и Рене, опустив руку в воду, позвал своего белогривого спутника. Гиб объявился тут же, зыркнул зеленым глазом на Норгэреля и приветственно нагнул голову при виде Романа. - Гиб, - Рене положил руку на холку своего приятеля, - ты должен отвезти нас всех к Ночной Обители и как можно скорее. Водяной конь, надо отдать ему справедливость, прекрасно понимал, когда можно выказывать капризность и склочность, а когда спорить не приходится. Рене первым вскочил на спину огромного жеребца, бережно приняв закусившего от боли губу Норгэреля, которого устроил перед собой. |
