– Я надеюсь, мое неожиданное появление не вызвало неудобства?

Джастин покачал головой и почти искренне сказал:

– Вовсе нет. Я очень рад, что вы приехали.

Рис слегка наклонил голову. Закончив изучать друг друга, они разошлись в разные стороны. Рис встал возле камина, а Джастин в вялой позе уселся в большое кресло напротив сестры.

– Ну и как все было? – тихо спросил он, придав лицу сочувствующее выражение.

Он казался таким неуверенным в себе, что Франческа с трудом поборола желание подойти к сыну, взять в ладони его бледное напряженное лицо и успокоить. Накануне вечером, перед тем как заснуть, они с Оуэном долго говорили о нем. О том, как он постоянно контролирует себя, опасаясь проявить свои чувства. В глубине души она понимала, насколько сильно он травмирован эмоционально. Да могло ли быть иначе после стольких лет жизни с Малколмом? Несколько дней подряд мать пыталась показать ему, как следует проявлять свои чувства – любовь, гнев, страх, смущение. Все то, что делает человека человеком!..

Флейм, не подозревая о мыслях матери, пожала плечами.

– Было тяжело, – призналась она. – Я никогда, в общем-то до конца не понимала ее, а теперь ее нет. И никогда не будет.

Джастин отвел взгляд и посмотрел в окно.

Франческа вздохнула. Вот опять этот холодный занавес! Сколько понадобится времени, чтобы растопить сердце Джастина, замороженное Малколмом?

– Джастин, – ласково сказала Франческа и растерялась, когда он повернулся к ней, вопросительно приподняв бровь. Она беспомощно покачала головой. – Ничего. С тобой все в порядке?

Джастин заглянул ей в глаза, такие взволнованные, что он готов был утонуть в них, и улыбнулся.

– Да конечно, а в чем дело?

Франческа снова лишь беспомощно покачала головой.

– Ты так внезапно отдалился…

Джастин улыбнулся. Он и был далеко, слишком далеко, чтобы она могла запустить в его душу свои когти!..

– Почему бы нам не попить чай на лужайке? Среди роз? Прекрасный день! И надо поднять настроение Флейм.

– Отличная мысль. Мы устроим пикник. Пойду скажу Чамберлену, – быстро проговорила Франческа.

Рису показалось, что воздух вибрирует. Он с любопытством посмотрел на отца. В ответ Оуэн едва заметно пожал плечами.

– Ну ладно, пойду переоденусь, – сказала Флейм, не зная, что еще придумать.

Едва выйдя за порог комнаты, она поняла, что дрожит. Какой… странный… Джастин. Или ей кажется?

Сильная теплая рука тронула ее за плечо. Она обернулась и увидела Риса.

– Ты ведь не хочешь сказать, что боишься простудиться? – хитро подмигнул он.

Рассмеявшись, Флейм накрыла ладонью его руку, потом поднялась на цыпочки и нежно поцеловала в губы. Его губы были как бархат…

– Джастин такой… холодный. Да? Но ты рядом, и я не боюсь.

Если бы она знала, как скоро он должен будет ее покинуть, она не чувствовала бы себя такой уверенной.

Сидящий на другом конце стола Джастин налил себе лимонад и потянулся за булочкой. Спокойно, с холодной точностью хирурга, он всадил нож в сочную плоть персика. Его мысли были тяжелыми и страшными. Франческа, чувствуя тоску и смятение в душе сына, печально вздохнула и как-то обреченно потянулась за булочкой. Она передала ее мужу трогательным любящим жестом. Джастин предпочел этого не заметить. Рис наблюдал, слушая, но под столом все же прижался ногой к ноге Флейм. В ответ она стиснула рукой его колено. Он шумно втянул воздух и посмотрел на Скотта Тейта, наблюдавшего за ним пристальным взглядом хищника.