И тут они опять услышали этот звук.

Тонкий, едва слышный, раздавшийся среди тишины, он был достаточно отчетлив. Но трудно было понять, откуда он исходит. В нем присутствовало то странное качество, которым отличаются некоторые звуки, – кажется, что они раздаются со всех сторон.

– Не нравится мне это, – пробормотал Альфред.

Но Энджи уже соскочила с лошади и подбежала к трупу второй служанки. Она взяла тело за плечи и перевернула на спину. Показалось лицо девушки, почти подростка, большая грудь распирала ее одежду, ворох одежд надетых для зимней поездки через лес.

Не обращая внимания на мертвую девушку, Энджи схватила то, что было спрятано на груди девушки. Как только Энджи подняла сверток, пищащий звук отчетливо возобновился, и все поняли, что это кричит ребенок.

– Ребенок! – вскричала Геронда и, ухватив поводья, провела лошадь Энджи до места, где стояла ее хозяйка, поглаживавшая что‑то похожее на сверток, привязанный для крепости к доске.

– Сядь, Анджела! На земле ты в опасности!

– Нисколько, пока я здесь, – донесся резкий голос Арагха, державшегося около них, Геронда посмотрела на него:

– Все это время ты знал, что он здесь! Почему ты ничего не сказал?

– Мне хотелось посмотреть, сколько времени займут поиски. – Пасть волка оскалилась в неслышном смехе. – Но я не стал бы ждать, когда щенок умрет. Конечно, я даже мог бы спасти девушку, у которой он был.

– Передай мне ребенка, Анджела, – властно проговорила Геронда, ибо Энджи пыталась вскарабкаться в седло, не выпуская сверток из рук.

Анджела нехотя протянула свою находку Геронде, которая держала сверток, пока Энджи не уселась в седло и тотчас же не вернула ребенка себе.

– Ты слышал? – спросила Энджи. – Она пыталась защитить ребенка ценой собственной жизни, но они ее все равно убили!

– Она была всего лишь глупая служанка, и только! – нетерпеливо прервала ее Геронда. – Взгляни, ребенок завернут в такую же тонкую шерсть, как и та, из которой сшита одежда его мертвых родителей. Девушка была простой служанкой. Посмотри на ее одежду!

Но Энджи не слушала. Она баюкала младенца на руках, не обращая внимания на неудобство, которое доставляла привязанная к его спинке доска. Удивительно, но ребенок, который лежал на снегу, хотя, конечно, он упал на спину и избежал прямого удара о землю, умиротворенно гукал ей в ответ сквозь маленькое отверстие в платке, которым его укутали так, что не видно было лица. Но вскоре радостное гуканье прекратилось, и опять раздался тоненький раздраженный крик.

– Наверно, он голоден, – сказала Энджи.

– Что ж, кормилиц среди нас нет! – решительно произнесла Геронда, – но в моем багаже есть немного сахара. Можно растворить его в воде и свернуть кончик платка, чтобы ребенок мог его сосать.

– Воду нужно вскипятить, – быстро решила Энджи.

– Вскипятить? – удивился Брайен. – Миледи, мы в лесу, скоро ночь, а аббатство Эдсли довольно далеко. Вряд ли надо разбивать лагерь, только чтобы вскипятить немного воды. Вокруг сколько угодно снега, который можно в любой момент растопить. Но вскипятить – это совсем другое дело…

– Брайен прав, Анджела.

– Но воду надо вскипятить! – упрямо повторила Энджи и посмотрела на Джима.

– Да, – подхватил он, поняв ее призыв. – В таких случаях воду надо кипятить, чтобы… чтобы видение смертей не отразилось на будущем ребенка!

Никто не возразил. Так решил маг и, даже если его слова непонятны, не могло быть и речи о том, чтобы их оспаривать. Брайен тотчас отдал необходимые распоряжения.