– Мне все понятно, – решился сказать Джим. – Но…

– Что за привычка перебивать старших! – недовольно воскликнул Каролинус. – Слушай меня внимательно. Я как раз перехожу к событиям недавнего прошлого. На Рождестве у графа, Джеймс, ты столкнулся с целым рядом проблем. Не реши ты их, последствия могли оказаться плачевными. Честно говоря, окажись на твоем месте другой, не уверен, что он справился бы со всеми трудностями.

– Выходит, ты знал, что меня ожидает в замке? – угрюмо спросил Джим,

– Да, мой мальчик, я знал об этом. И о Мнрогаре, который на свой лад воевал с графом, и о братьях‑близнецах, претендовавших на логово Мнрогара, и об Агате Фалон, не жалевшей сил, чтобы втереться в доверие к королю. Отдаю тебе должное, Джеймс, ты решил все проблемы разом, не отвлекаясь на частности. К примеру, чтобы спасти замок от разрушения, не стоило труда вдохнуть в близнецов силы, чтобы они победили Мнрогара. Но тогда пострадал бы Мнрогар, который уже две тысячи лет живет в подземелье замка. В то же время без твоей помощи братья‑близнецы никогда бы не решились вызвать на бой Мнрогара, тем более во время спектакля, когда трибуна была полна вооруженных людей. Но тогда они прослыли бы трусами, а трусы не в чести и у сверхъестественных существ. Братьев‑близнецов, не вызови они на бой Мнрогара, ждала бы горькая участь. Рано или поздно они пали бы от рук других троллей, и, уж не сомневайся, их сожрали бы с потрохами. И тогда в стане троллей начался бы разброд. А погубить репутацию Агаты Фалон было и того проще. Только какая от того польза? К счастью, Джеймс, ты не стал размениваться на мелочи.

– Мне это и в голову не приходило, – сказал Джим.

– И это делает тебе честь. Ты сделал все разом: наладил отношения графа с Мнрогаром, скрасил жизнь Мнрогару, умиротворил Агату Фалон, утихомирил троллей, потрафил драконам, а главное, не допустил кровопролития. Я не ошибся, сказав, что ты создал новую магию. Но не в этом суть, суть в том, что ты, не щадя сил, творил добро. Я предоставил тебе возможность действовать на свой страх и риск и не жалею об этом. – Каролинус немного помолчал и строго взглянул на Джима: – В целом, Джеймс, ты блестяще справился со всеми проблемами, но в деталях допустил непростительные промахи. Тебе еще многому нужно научиться.

– А каковы мои промахи? – спросил Джим.

Каролинус пустился в дальнейшие поучения.

– Гоб! – позвал Джим, склонившись над угасающим камином в буфетной замка.

В камине показался гоблин. Свесившись головой вниз, он смотрел на Джима.

– Я здесь, милорд, – радостно прощебетал гоблин.

– Нет‑нет, – поспешно сказал Джим, – не вылезай.

– Хорошо, милорд. – И гоблин исчез в дымоходе.

– К сожалению, Гоб, я должен тебя огорчить. Не все в моей власти. Есть лица, к мнению которых я должен прислушиваться. Оказывается, я нарушил закон, регламентирующий отношения магов с представителями других царств. Короче говоря, я не имел права давать тебе новое имя.

– Не имел права? – раздался из камина сдавленный голосок.

– Вот именно, – угрюмо подтвердил Джим. – Теперь всем придется называть тебя просто Гобом, а не Гобом Первым де Маленконтри. Скажи об этом другим гоблинам, да не забудь про того, что живет в замке графа.

– Не Гобом… не Гобом Первым де Маленконтри?

– Боюсь, что так, – сказал Джим.

Из камина послышался горестный вздох.

– Не расстраивайся, Гоб, – поспешно произнес Джим.