– Младенец спит, – поспешно проговорил Джим. – Он бы благословил вас, если бы бодрствовал. Благословил бы всех троих. Не сомневаюсь. Считайте, что вы все получили благословение.
Казалось, епископ, граф и принц разочарованы, и все‑таки Джим заметил, что лица всех троих просветлели.
– Милорд, – оборотился епископ к графу, – нам пора назад, к зрителям. Поведаем им о чуде.
– Конечно! – отозвался граф. – Возвращаемся на трибуну.
Принц поддакнул. Епископ повернулся к Джиму.
– Мы уходим, святой…– Епископ запнулся. – Я хотел сказать, мы уходим, сэр Джеймс.
– Как угодно милорду, – ответил Джим.
Не проронив больше ни слова, граф, принц и епископ зашагали к трибуне. На этот раз все трое шли твердой поступью.
– Роберт – золотой ребенок, – склонившись над яслями, сказала Энджи. – Спит, как ангел небесный.
Из яслей послышалось хныканье.
– Надо же! – Энджи всплеснула руками. – Лучше бы я ничего не говорила. Роберта надо отправить в замок, и как можно скорее. Ты не можешь перенести нас туда с помощью магии. Анна сделала мне куклу, муляж младенца. Я не сразу догадалась, что роль Иисуса по силам Роберту. Пришлю куклу сюда, мало ли кто еще захочет посмотреть на младенца.
– Ты права, – сказал Джим. – Возьми Роберта на руки и встань передо мной. Я сделаю так, что вы окажетесь перед воротами замка. Когда поднимешься в наши комнаты, возьми куклу, выброси ее в окно и крикни: «Выше!».
– И что случится?
– Кукла окажется здесь, в яслях. Пусть ею любуется каждый, кому вздумается. А я пока займусь волом и ослом. Надо отправить их восвояси.
Анджела взяла ребенка на руки и встала перед Джимом. Джим прикрыл глаза и представил себе, что Энджи с младенцем на руках стоит перед воротами замка, Анджела и Роберт исчезли. Джим снова прикрыл глаза и вызвал зрительное изображение сети, которая подхватит и принесет в хлев куклу. Оставалось немногое. Джим вышел из хлева и окликнул первого попавшегося на глаза воина:
– Эдгар, найди моего оруженосца и спроси у него, куда отвести вола и осла. Пусть тебе поможет кто‑нибудь из стражников.
Джим обвел глазами трибуну. Часть зрителей потянулась к выходу. Другие столпились вокруг епископа, который не то что‑то рассказывал, не то произносил проповедь.
Джим обернулся и поднял голову. Драконы так и не поднялись в воздух. Он снова повернулся лицом к трибуне и неожиданно увидел Энджи. Она прижимала к груди куклу.
– Энджи, как ты здесь оказалась? – удивился Джим.
– Решила сама принести куклу. Пойду положу ее в ясли.
Энджи вошла в хлев, уложила куклу на место Роберта и, вернувшись, взяла Джима под руку.
– Случилось что‑нибудь интересное? – спросила она.
– Ничего примечательного, – ответил Джим, – Драконы так и не поднялись в воздух, а епископ о чем‑то рассказывает зрителям. Вернулись даже те, кто собирался уйти, Неожиданно зрители, тесня друг друга, устремились к сцене.
– Что у них на уме? – озадаченно воскликнул Джим. – Мне это не нравится. Энджи, тебе лучше вернуться в замок. Забирай Роберта, Анну, кормилицу, всех наших воинов, которых только найдешь, и немедля возвращайся в Маленконтри.
– Я останусь с тобой! – не допускающим возражений тоном заявила Энджи.
Зрители высыпали на поляну. Внезапно остановились. Попадали на колени. Зазвучала молитва.
Наконец все поднялись с колен. Кто‑то затянул басом песню «О славном короле Венцлаве». Ее подхватил другой голос, третий… Грянул хор. |