Скалы высились с двух сторон и выглядели достаточно неприступно; по краям к ним примыкали гряды валунов. Обрывов не удалось обнаружить ни с одной стороны.

Немного возвышенная, частично покрытая зеленью площадка была окружена лесом. У подножия скал имелся даже выступ, который мог бы стать чем‑то вроде помоста для шотландского посланника и предводителей полых людей, откуда они обратились бы с речью к остальным. Некоторые затруднения создавал ручей, сбегавший по склону одной из скал; у подножия он образовал небольшой пруд, откуда струился совсем слабый ручеек, протекавший через открытое пространство в сторону леса. Затруднение состояло в том, что вдоль этого ручейка, на несколько ярдов по обе стороны от него, тянулась топь; здесь увязнут не только полые люди, но и нападающие.

Джим обнаружил еще один недостаток этой площадки. Лес был не так уж и густ, поэтому нападающим придется прятаться подальше от полых людей, чтобы те не заметили их.

– Ну? – осведомился Снорл, когда Джим завершил обход.

– Почти то, что мне нужно, – ответил Джим, стараясь придать своему голосу побольше воодушевления, хотя и сомневался, что Снорл уделяет большое внимание интонации человеческой речи. – Неплохо бы добавить немного деревьев по краю, и вполне можно бы обойтись без ручья. А в остальном – место прекрасное.

– Значит, хочешь посмотреть еще одно?

– Да. Ты же выбрал три, не так ли?

– Точно. И третье совсем недалеко отсюда. Ты можешь идти туда пешком.

– Спасибо. Я лучше полечу. – Джим перебросил через плечо узел с одеждой, опять превратился в дракона и взлетел. Снорл уже исчез за деревьями, но Джим без труда разыскал его. К своему удовлетворению, он обнаружил и Серокрылку; правда, она следовала за ним на такой большой высоте, что казалась точкой в небе.

Как и сказал Снорл, третье место находилось недалеко: пожалуй, даже менее чем в миле. Джим с шумом опустился посредине почти совершенно идеального круга голой земли; примерно через месяц она покроется густым зеленым ковром: кое‑где в черной почве уже проглядывали первые ростки.

Осматриваясь по сторонам, Джим изумлялся все больше и больше. Это место казалось столь безупречным, будто кто‑то создал его, предвидя, для чего оно Джиму понадобится.

Он снова принял человеческий облик, оделся и пошел осматривать местность.

Под утесами, теснившимися даже не с двух, а с трех сторон площадки, не журчало ни одного ручейка. Там, где не было скал, пологий спуск вел прямо в долину, поросшую густым лесом.

Чем больше Джим смотрел, тем больше ликовал.

– Тут тебе понравилось, – заметил Снорл.

«Как он узнал?» – подумал Джим. Зверь совершенно не замечал таких очевидных вещей, как интонация, и в то же время был настолько восприимчив к человеческим эмоциям, что в голову невольно приходила мысль о магии или о чем‑то в этом роде.

Джим взглянул на Снорла, но удержался от прямого вопроса, решив, что лучше, вернувшись домой, поговорить с Арагхом и расспросить его об этом случае.

Возможно, тот и расскажет, каким образом Снорлу стало известно о чувствах Джима. Впрочем, на Арагха не стоит особенно надеяться.

– Лучше и быть не может, – сказал Джим. Кругом густой лес. Ни ручья, ни болота. Я не вижу никаких недостатков. Разве только…

Тут ему пришло в голову, что ровная круглая площадка слишком мала и на ней просто не смогут поместиться две тысячи человек, не говоря уж об атакующих.

Ситуация получилась почти смехотворная. Джим вспомнил сказку про Золушку: мачехины дочки не могли натянуть на свои большие ноги хрустальный башмачок Золушки, как ни старались. Джим столкнулся с аналогичной проблемой.

– Боюсь, оно маловато, – пробормотал он. – Здесь не хватит места для всех полых людей, а нам и подавно не развернуться.