Крошечное окошко, через которое внутрь попадал лунный свет, никоим образом не обеспечивало приток свежего воздуха для одиннадцати человек и горгона. Только Зомбудель не дышал, но его благородство никто не оценил.

Сначала выгнали горгона, тем более что он не говорил ничего умного, а места занимал за троих. Но ситуация не слишком сильно улучшилась. С каждой секундой дышать становилось тяжелее, а двери никто не мог удержать – попробуй удержи древнюю родовую магию!

– Сейчас задохнемся тут все… – пробормотала я, чувствуя, как дурею. – Вот поутру будет неловко-то…

– Так! – папа взял ситуацию в свои руки. – Выйдите, пожалуйста, все, кроме жениха с невестой.

– Но… – запротестовала было Кристи.

Потом подумала, что поздравить новобрачных после церемонии все же лучше, чем до нее не дожить, и послушно выбежала на улицу. Девчонки, Астар и Рогонда последовали ее примеру – и дышать стало и впрямь легче.

– Давайте только быстро, – посоветовал Рогонда напоследок. – Согласна, согласен, чмок – и на выход. Я же вас не открою, если что случится.

– Может, стоило его оставить?

Я занервничала. Но папа уже откашлялся и громко произнес:

– Духи предков, я, Арлин, законный король Объединенного Дортора, ваша кровь и сила, прошу скрепить благословением союз моей дочери, Корнеллии Дорторской, и ее жениха, дракона Линдена из неназванного рода. Благословите их союз и даруйте им свою защиту.

Я уже знала, что должно произойти, хоть в своей жизни и была всего на одной свадьбе, мачехи. Но здесь, в темном склепе, все было по-другому. Свет, пролившийся на нас с Линдом, показался слишком ярким и пугающим. А может, я так чувствовала, потому что на этот раз сама просила благословения у предков, а не смотрела, как это делают другие.

Жаль, мамы среди духов, благословляющих нас с Линдом, быть не может. А дедушку и других пра-пра я знала только по портретам в галерее и редким рассказам отца. И не то чтобы он рассказывал что-то сильно хорошее.

– Линд, принимаешь ли ты мою дочь, принцессу Корнеллию Дорторскую, в жены? Клянешься ли хранить ее сердце, душу и покой? Клянешься ли оберегать ее счастье и быть достойным мужем?

– Клянусь Зомбуделем! – улыбнулся Линд.

Я захихикала. Папа закатил глаза.

– Корнеллия, принимаешь ли ты своего жениха, дракона Линдена, в мужья? Клянешься ли быть для него силой, надеждой и любовью? Клянешься ли продолжить его род и воспитать достойных наследников?

– Клянусь Горгошей!

– Она пальцы скрестила! – возмутился Линд.

– Я на всякий случай! – шикнула на него я. – Никакого обмана! Продолжить род – продолжу, воспитать – воспитаю. Насчет достойных не уверена…

– Все! – рассердился папа. – Объявляю вас мужем и женой! Чмок – и на выход!

Испугавшись, что нас сейчас забудут в склепе, и до утра придется развлекаться репетициями продолжения рода, мы быстро обменялись кольцами и рванули следом за отцом.

Нас встретили бурные аплодисменты и дождь из лепестков роз!

Представляю, что поутру подумает смотритель кладбища, обнаружив следы нашего празднества. А что сейчас думают умертвия, оглохшие от криков «Ура!», «Поздравляю!» и аплодисментов? Никакого уважения к чужим страданиям.

Вино полилось в захваченные с собой бокалы.