Воцарилась тишина. Астар и Линд нахмурились, они ни разу еще не слышали полного имени герцогини, мы с Кристи ахнули, а папа даже привстал.

– Мо-о-од?!

Тетушка впервые с момента, когда все собрались в кабинете, подала признаки жизни. Она выглядела совершенно спокойной, словно и не собиралась умирать во цвете лет от сердечного приступа не далее как десять минут назад.

– Да, я пригласила газетчиков, чтобы они написали статьи о подготовке к королевской свадьбе. Люди должны видеть, что Корнеллия – настоящая принцесса, не имеющая ничего общего с образом, который для них нарисовали. Пора уже вступиться за свое имя, Арлин. Я сочувствую твоей трагической истории любви, однако пора вынырнуть из горя, в котором ты с удовольствием барахтаешься, и взглянуть на окружающий мир. Газеты – движущая сила этой страны, и с ней нужно считаться.

– Считаться – значит лебезить?! – Кристи даже вскочила на ноги.

Я никогда не видела сестру такой. Впервые в жизни я прямо ПОВЕРИЛА, что из нее получится королева.

– Они в нас плюют, а мы должны им улыбаться?

– Ты – принцесса! – отрезала Мод. – Ты должна быть готова к критике, раз уж осмелилась носить тиару.

– Нет, тетя! Никто не должен быть готов к тому, что о нем напишут гадости! Никто не должен быть готов к тому, что про него начнут распускать слухи! Никто не обязан молча терпеть то, что ты и эти… свободные газетчики называете критикой! Это травля! А сегодня она превратилась в преследование!

– Тебе еще многому предстоит поучиться, Кристиана, однако я оценила твой порыв. А теперь давайте все-таки подумаем, как спасти свадьбу. Она должна была начаться полчаса назад, и мы в шаге от величайшего позора…

– Это моя дочь, Мод! – рявкнул отец так, что я икнула – и нос вдруг задышал. – Твоя племянница!

– Моя ли? – хмыкнула тетя.

А вот дальнейшего не ожидал никто. Ну то есть мы знали, что у папы есть предел терпения, за которым из добродушного мужчины в возрасте он превращается в злобную тварь, но никогда не доводили его до белого каления.

– ВОН! – заорал он.

Линд от неожиданности соскользнул со стола, мы с Кристи подскочили, а Астар поджал хвост. Только Лев Рогонда остался невозмутим, но, думается, исключительно потому, что привык.

– Что, прости? – тетушка приподнялась.

– Ты слышала, Мод! Вон из моего дворца! Возвращайся в свое герцогство и забудь о том, что у тебя есть племянницы! И молись, молись усердно, Мод, чтобы я не стал расследовать, кто создал иллюзию матери для Корнеллии! Иначе вместо герцогства ты отправишься в монастырь! Рогонда! Проследите, чтобы герцогиня в целости и сохранности добралась до дома. Немедленно.

Лев поклонился и – клянусь Зомбуделем! – его губ коснулась довольная мимолетная улыбка. А вот тетушка буквально задыхалась от гнева. Она, похоже, до последнего не верила, что ее выходки будут иметь последствия.

– Ты глупец, Арлин! Не такого хотел отец, оставляя тебе Дортор!

Она отдернула руку от Рогонды, настойчиво подталкивавшего ее к выходу, и, поняв, что никто не намерен продолжать спор, громко хлопнула дверью напоследок.

Некоторое время все молчали. Переваривали услышанное. Линд наверняка думал о том, какая ненормальная у нас семейка, а я… Я жалела сваблю. Вспоминала наш поцелуй, подарки, то, как мы веселились.