– Это абсолютно недопустимо, – наконец сказал папа. – Использовать образ умершей королевы, чтобы получить материал для статьи о принцессе… Играть на чувствах ребенка, потерявшего мать… С меня хватит! Господин Рогонда, дворец очистили от представителей… гм… прессы?

Из уст папы слово «прессы» прозвучало почти как ругательство.

– Да, ваше величество. Все, незаконно проникшие на территорию дворца, арестованы. Сейчас решается их судьба. Если вы или принцесса подадите иск – что я настоятельно рекомендую сделать, – им может грозить крупный штраф. Однако, боюсь, часть материалов уже попала в газетные листки.

– Этим займутся законники дворца, – отмахнулся папа. – Уверяю, мы не оставим это без внимания. Однако проблема… несколько глубже, чем простое проникновение во дворец. Видят боги, я не хотел быть одним из тех правителей, которые держат подданных в ежовых рукавицах. Я мечтал, что вместе с соратниками мы построим мир, в котором король от слова «покровитель» а не «каратель»…

Мы дружно посмотрели на папу, соображая, как это он провел такие сложные лингвистические параллели. Даже я отвлеклась от шмыгания носом и попыталась найти подвох. К счастью, среди присутствующих не нашлось литераторов, так что драка во имя словообразования не случилась.

– Но доброта зачастую воспринимается как слабость, а свобода – как вседозволенность. Мы долго терпели, позволяя газетам высказываться, однако пора все это пресечь. Я отменю независимость прессы и заставлю их подчиняться правилам.

Я не удержалась и присвистнула. Отменять законы предков? Кто бы мог подумать, что ситуация примет такой оборот!

– Они переступили черту и должны ответить. Не ценят свободу – научим.

– Все это хорошо, – подал голос Линд, – однако не снимает вопроса, как газетчики проникли на территорию дворца. Не абы какого, а королевской резиденции, самого охраняемого здания в Дорторе. И не просто проникли и праздно шатались, а поджидали принцессу, явно рассчитывая застать ее врасплох. Нам сильно повезло, что это были нечистые на руку газетчики, а не убийцы. Господин Рогонда, вы – маг-охранник дворца, вам есть что сказать на этот счет?

«А не надо было спаивать главного боевика во дворце!» – хотелось ляпнуть мне. И вообще, чего это Линд тут раскомандовался? Мы еще не поженились. Да и теперь непонятно, поженимся ли. Платье испорчено, моя репутация похоронена, город наверняка гудит.

– Мне есть что сказать, – ко всеобщему удивлению сказал Лев, – однако… я бы предпочел сообщить эту информацию лично вам, мой король. Она не для посторонних ушей и довольно деликатна.

Папа задумчиво оглядел присутствующих. Задержался на моем зареванном лице, снова вздохнул и сказал:

– Здесь присутствуют лишь члены моей семьи, господин Рогонда. Мои дочери, сестра, мой будущий зять и его друг. Их это тоже касается.

– Как пожелаете. Дело в том, что репортеры не проникали во дворец, их впустила герцогиня Карвельская.