Ее можно было понять: непросто организовывать свадьбу, которую саботирует то невеста, то жених, то друг жениха, то мертвая собака. Но если бы она немного расслабилась… повеселилась вместе со всеми, порадовалась, махнула рукой на идеальность – всем было бы легче. Почему на свадьбе все обязательно должны перенервничать, задолбаться, пострадать и перессориться? Можно просто сделать праздник.

– Да, газеты разберут нас по косточкам, обсудят каждую деталь и непременно раскритикуют все, что покажется им неправильным – а неправильным им кажется все. Но они всегда это делают! Их не исправить. Репортеры меня ненавидят, а значит, если я надену белое платье, оно превратит меня в бледную моль с синей кожей, а если кремовое – в умертвие, отливающее желтизной.

– Угу.

Всеми соображениями я делилась с Шиской, которую все-таки нашли и подняли, заставив меня собирать. Теперь мы обе чуточку больше жалели Зомбуделя, примерно представляя, как он чувствовал себя, каждый раз восставая из мертвых.

После ванны (и выпитого кувшина чистой холодной воды) стало чуть легче, и я начала нервничать. Неужели я выхожу замуж? Мне же рано! Я еще деть, так папа говорит…

Потом меня целый час заплетали и красили, три служанки порхали вокруг, размахивая кисточками, баночками и расческами. Даже пару раз щелкнули ножницы, но, прежде чем я успела возмутиться, исчезли.

Затем явились модистки, подгонять платье, и я уныло мечтала о завтраке, стоя на подиуме в ожидании, когда все убедятся, что платье сидит идеально. Хорошо хоть тетя куда-то испарилась, наверняка мучила других участников свабли.

А потом хранитель сокровищницы принес тиару.

– Ваше высочество, – поклонился он. – По приказу его величества я счастлив доверить вам тиару для свадебной церемонии. Это уникальный образец ювелирного искусства Дортора. История этой вещицы…

– Это же мамина! – прервала его я.

– Верно, принцесса. В этой тиаре ваша матушка выходила за вашего отца. Хотя, если следовать формальностям, принадлежит она все же Дортору.

– Я хочу другую!

Хранитель слегка опешил. Впервые надеть тиару из сокровищницы – большая честь для каждой принцессы. Как правило, король сам выбирает, какая из тиар выйдет в свет.

– Но, ваше высочество…

– Я хочу ту, в которой выходила замуж мачеха.

– Могу я узнать причину?

– Она больше мне нравится. Там ведь изумруды? Я люблю изумруды.

– Боюсь, король не одобрит такие капризы…

– Господин Каргель, папа вчера вместе с будущим зятем выпил бутылки три отборного бренди. Да он сейчас переворот одобрит, лишь бы над ухом не орали! Впрочем, я сама к нему схожу.

Служанки растерянно отступили, когда я, подняв подол, спустилась с подиума и направилась к выходу. Хранитель снова поклонился. К счастью, шлейф еще не присоединили – да хранят боги того, кто придумал многослойные платья!

Дворец был почти пуст: все готовились к торжеству. Официальная церемония пройдет в храме в центре, но после все переместятся во дворец, чтобы отпраздновать уже более узким кругом. После официальной части верхний слой платья со шлейфом и росписью снимут, чтобы я не заняла половину бального зала своим хвостом.

В общем, все слуги были заняты, никто, кроме меня, не шатался по коридорам, а потому небольшая фигура у дверей в сад сразу же привлекла мое внимание. Невысокая темноволосая женщина была одета не в форму слуг, на ней было что-то вроде ночнушки – бесформенное, белое, полупрозрачное.