|
Через мгновение дракониха освободилась настолько, что смогла переступить через ограждение загона, играючи смяв металлическую ограду, будто это была легкая ложка, вмерзшая в мороженое. Она вытянула голову вперед, на шее все еще болталось одно из брезентовых полотнищ, похожее на шарф. Красные с золотыми сполохами глаза животного округлились и с бешеной скоростью вращались в глазницах. Люсинда с горечью поняла, что найти общий язык с этим многотонным чудовищем ей не удастся. Мысль о том, что украденное яйцо находится где-то рядом, сводила дракониху с ума, и никакое снотворное тут не помогало. Люсинда позвала Ханеба, но он по-прежнему сидел на полу, закрыв голову руками. Человек, который не испугался свирепого дракона-самца, был совершенно растерян и надломлен. Казалось, он приготовился к смерти.
Волоча за собой обрывки привязных лент, Мезерэ тяжело выбралась из разрушенного загона и двинулась по огромному залу лазарета, сгибая и вытягивая крылатые передние лапы, переворачивая столы и круша оборудование на пути. Одно из брезентовых полотнищ зацепилось за стеллаж, и все полки рухнули на бетонный пол, взметнув фонтан брызг и битого стекла. Дракониха тараном прошла мимо Люсинды и Ханеба и боднула головой дверь лазарета. Дверь сплющилась и слетела с петель, но дверная коробка и полукруглая торцевая стена были сделаны из бетона и выдержали мощный натиск. Мезерэ взревела в яростном отчаянии, и эхо разнесло могучий рык по всей ферме. ЯЙЦО! ЯЙЦО! Разъяренные мысли драконихи жгли мозг Люсинды, как раскаленное железо. Она начала биться головой в стену возле выломанной двери, как самый большой в мире дятел, но бетон не поддавался. Новый оглушительный рев потряс воздух, Мезерэ развернулась и устремилась к другому концу лазарета. Прямо на ее пути стояла Люсинда. Перед глазами ее вдруг все поплыло, как будто кто-то переключил изображение на замедленную скорость. Только мысль работала лихорадочно быстро. Ружье со снотворным находится где-то под руинами разгромленного лазарета, Ханеб лежит на полу без движения. Может, он даже умер, сраженный шальным осколком. Люсинда наклонилась и подобрала с пола коробку, на которой фломастером большими буквами было написано: «ТРАНКВ. ДРОТИКИ». Ниже следовала приписка: «ДЛЯ КРУПНЫХ ЖИВОТНЫХ — ТИАМ., ФЕНЦИКЛ., СКОП. СМЕСЬ», которая внушала надежду на то, что стрелки уже заряжены лекарствами. Мезерэ шла прямо на нее, срывая металлические полки со стен бьющим по сторонам хвостом, не видя ничего, кроме большой черной двери с металлическими засовами на дальнем конце лазарета. Люсинда осторожно сунула руку в коробку. Там оставался только один дротик — цилиндрическая трубка размером с рулон туалетной бумаги с маркировкой «подкожно». На одном конце трубки торчало яркое оперение, а на другом — толстая десятисантиметровая игла, закрытая пластиковым колпачком. В эту минуту Мезерэ подошла почти вплотную к ней — огромная, как автобус. Люсинда изо всех сил старалась не зажмуриться от страха, когда ослепленное яростью чудовище надвинулось на нее. Она вытянула вперед дрожащую руку, уговаривая себя, что проткнуть иглой толстенную шкуру драконихи не так уж сложно. Однако в самый последний момент Мезерэ неожиданно обогнула ее. Не успела Люсинда обрадоваться счастливому спасению, как оказалась в плену брезентовых лент, которые все еще тянулись за лапами животного. Мезерэ уже прорвалась дальше, а девочка беспомощно барахталась в складках ткани, выронив из рук дротик с лекарством. Дело осложнилось. У Люсинды даже не было времени закричать, когда ее потащило по лаборатории через перевернутые столы и битое стекло, пока дракониха с невероятным проворством пробиралась к грузовым воротам. Она никак не могла высвободить ногу, а своим весом лишь еще туже затягивала скользящий узел вокруг лодыжки. Единственное, что ей удалось сделать, — это сложиться пополам, чтобы голова не волочилась по полу. |
