|
— Просто великолепными. Танис видел, как Тассельхоф вертелся туда и сюда, выглядывая друзей. Полуэльф нагнулся, ощупью разыскивая камень. Нашел и, размахнувшись, запустил им в озеро. Камень шлепнулся в нескольких ярдах впереди лодки. Тас понял сигнал и погнал лодку к берегу. — Ты что, хочешь всех в нее запихать? — с ужасом спросил Флинт. — Ты спятил, полуэльф! — Она большая, — сказал Танис. — Как хочешь, но я в нее не сяду, — заявил гном. — Нипочем не сяду, пусть бы даже это был легендарный белокрылый корабль прямиком из Тарсиса. По мне, лучше уж встретиться с Теократом. Танис отвернулся от разъяренного гнома и махнул рукой Стурму: — Проследи, чтобы все сели… Мы сейчас. — Поторопись, — предостерег Стурм. — Слышишь? — Я еще не оглох, — мрачно сказал Танис. — Давай. — Что там за звуки? — спросила подошедшего рыцаря Золотая Луна. — Это перекликаются сыскные отряды гоблинов, — ответил Стурм. — Они идут за нами через лес и свистят друг другу, чтобы не потеряться. Золотая Луна понимающе кивнула. Потом сказала Речному Ветру несколько слов на своем языке, видимо, продолжая разговор, прерванный появлением Стурма. Высокий варвар нахмурился и жестом указал в сторону леса. Стурм понял, что он предлагал ей отделиться от них. Быть может, он очень хорошо знал лес и был способен скрыться в нем от гоблинов на несколько дней? Стурм в этом сомневался. — Гве лендо, Речной Ветер! — резко сказала Золотая Луна. Стурм видел, как помрачнел рассерженный варвар, но тем не менее повернулся и молча пошел к лодке. Золотая Луна вздохнула и проводила его опечаленным взглядом. — Могу ли я чем нибудь помочь, госпожа? — мягко спросил Стурм. — Нет, — сказала она. И добавила грустно, как бы про себя: — Он владеет моим сердцем, но сам он — мой подданный. Когда то, в юности, мы надеялись, что сможем об этом забыть… Увы, меня слишком долго называли Дочерью Вождя… — Почему он не доверяет нам? — спросил Стурм. — Ему свойственны все предрассудки нашего племени, — ответила Золотая Луна. — Жители Равнин не привыкли доверять нелюдям. Между тем Танис эльф, хотя и бородатый. Да тут еще и гном с кендером… — А ты, госпожа? — спросил Стурм. — Почему ты сочла возможным довериться нам? Разве тебе не чужды те же самые предрассудки? Золотая Луна повернулась к нему, глаза ее были так же темны и блестящи, как озеро за спиной. — Наш народ с детства называл меня принцессой, — услышал он ее низкий, звучный голос. — Меня почитали словно Богиню. Я и сама верила… Мне это нравилось. По потом… Потом случилось так, что… Она умолкла. Воспоминания затуманили ее взгляд. — Что же случилось? — тихо спросил Стурм. — Я полюбила пастуха, — ответила она так же тихо, глядя на Речного Ветра. Вздохнула и направилась к лодке. Стурм видел, как Речной Ветер вошел в воду, подтягивая суденышко к берегу. У края набегающих волн уже стояли Рейстлин и Карамон. Маг трясся всем телом, кутаясь в свои одеяния. — Мне нельзя мочить ноги, — прошептал он хрипло. Карамон не ответил. Его могучие руки подхватили брата, точно дитя, и опустили его в лодку. Маг съежился на корме, не произнеся ни слова благодарности. — Залезай, — сказал Карамон Речному Ветру. — Я подержу. Тот помедлил мгновение, потом проворно перелез через борт. Карамон подсадил в лодку Золотую Луну. Лодка слегка качнулась, и Речной Ветер тотчас подхватил женщину. Варвары тоже устроились на корме, позади Тассельхофа. Карамон обернулся к подошедшему Стурму: — Ну что они там?.. — Флинт говорит: мол, чем в лодку, лучше уж сгореть. |
