|
. — Флинт говорит: мол, чем в лодку, лучше уж сгореть. По крайней мере тогда он умрет в тепле, а не в сырости и холоде. — Пойду, пожалуй, да приволоку его под мышкой, — сказал Карамон. — Только сделаешь хуже. Ведь это ты его едва не утопил, помнишь? Нет уж, пусть Танис с ним разбирается. Он у нас дипломат. Карамон кивнул. Двое мужчин молча стояли, ожидая, чем кончится дело. Стурм видел молящий взгляд Золотой Луны, обращенный на спутника, но Речной Ветер словно бы и не замечал. Тассельхоф, ерзая на банке, хотел о чем то спросить, но суровый взгляд рыцаря вмиг заставил его умолкнуть. Рейстлин скорчился в три погибели, силясь унять раздирающий кашель. — Пойду к ним, — сказал наконец Стурм. — Слышишь? Свист все ближе. Нам нельзя больше терять время! — Но тут же увидел, как Танис пожал руку гному и бегом бросился к лодке — один. Флинт остался стоять где стоял, на краю леса, и Стурм покачал головой: — Говорил же я Танису, что гном не пойдет… — Правду говорит пословица: «Упрям, точно гном», — проворчал Карамон. — А этот все свои сто сорок восемь лет только и делал, что становился упрямей! — Великан невесело покачал головой. — Мы все будем скучать без него, это уж точно. Сколько раз он спасал мне жизнь! Может, все таки притащить его, а? Скажем, стукнуть легонько по челюсти, он и знать не будет, в лодке он или дома в постели… Танис подбежал к ним, задыхаясь, последние слова Карамона не минули его ушей. — Нет, — сказал он. — Флинт никогда бы нам этого не простил. Не беспокойся за него: он уйдет обратно в холмы. Лезь в лодку. Вон сколько огней, и все спешат сюда! Мы так наследили в лесу, что даже слепой овражный гном… — Незачем всем мокнуть, — крепко держа борт лодки, сказал Карамон. Вы со Стурмом полезайте, а я оттолкну. Стурм забрался в лодку, Танис благодарно хлопнул Карамона по спине и последовал за рыцарем. Богатырь столкнул лодку, с прибрежной мели. Он был уже по колено в воде, когда с берега послышался вопль: — Погодите!.. — Это был Флинт. Он во весь дух бежал к ним со стороны леса — смутное черное пятно на фоне берега, залитого лунным серебром. —Погодите!.. Я с вами!.. — Карамон! — крикнул Танис. — Надо подождать Флинта! — Смотрите! — Стурм приподнялся, указывая рукой. Между деревьями замелькали огни — дымные факелы, и несли их гоблины. Танис заорал во все горло: — Гоблины, Флинт!.. Сзади! Беги!.. Гном, не оглядываясь, пригнулся и что было сил припустил к берегу, придерживая одной рукой шлем, чтобы не потерять. — Я прикрою его, — сказал Танис и снял с плеча лук. Он был единственным, кто обладал эльфийским зрением и мог различить гоблинов в темноте. Карамон надежно удерживал лодку, Танис встал на ноги, натягивая лук, и, различив силуэт вожака гоблинов, спустил тетиву. Стрела попала гоблину в грудь, и тот свалился лицом вниз. Другие преследователи сбавили шаг и тоже потянулись за луками. Танис схватил из колчана вторую стрелу, и в это время Флинт достиг берега. — Подождите меня, я с вами! — пропыхтел гном и, ринувшись в воду, камнем пошел на дно. — Лови его! — закричал Стурм. — Греби назад, Тас! Вон он! Вон пузыри!.. Карамон с плеском шарил в воде, разыскивая гнома. Тас попытался грести, но маленькому кендеру не под силу было сдвинуть лодку с людьми. Танис выстрелил еще раз, промахнулся и полез в колчан за новой стрелой. Гоблины приближались, спеша вниз по склону холма. — Нашел! — радостно объявил Карамон, за шиворот извлекая из воды насквозь мокрого брыкающегося гнома. — Да тихо ты! — попытался он урезонить Флинта, неистово размахивавшего руками. Бесполезно: от ужаса Флинт мало что соображал. |
